Стянув пыльную одежду с пятнами грязи (интересно, король озаботится указом доставить сюда наши вещи?) и бросив на подлокотник кресла, прошла в ванную. Включив воду, скользнула под теплые тонкие струйки и ощутила, что в этом мире есть место настоящему блаженству.
– Ах, красота какая! – выдохнула счастливо.
– С этим не поспоришь, – раздалось в ответ.
Открыв глаза, я тут же закрыла их и принялась усиленно тереть, так как уже успела намылить лицо. Через секунду вновь распахнула ресницы, чтобы сквозь слезы рассмотреть сидящее на фарфоровом удобстве жутко довольное и мерзопакостное чудо.
– Да чтоб тебя! – взвизгнула и вжалась спиной в кран, неслабо ударившись лопатками о стену и попутно перекрыв воду. Не нашла ничего лучшего, как прикрыть мочалкой низ живота, а рукой грудь.
– Ты совсем стыд потерял, арте… арти… тьфу, – отплевалась от мыла, – …фактишка!
В ответ на мое справедливое возмущение прозвучал такой горестный вздох, что, будь я знакома с золотоволосым чуточку меньше, испытала бы укол совести.
– Откуда такая жадность, богиня? Несчастный дух, заточенный в артефакт, уже почти сто лет не любовался женщиной, а ты… – и снова вздохнул, и посмотрел с таким укором, что вы только полюбуйтесь на это… это… я ведь даже слов подобрать не могла, и словарь шефа не вспоминался, хоть убей.
– А ну вон отсюда! – показала головой в сторону двери.
Мужчина пожал плечами и поднялся во весь свой внушительный рост.
– Я приходил помочь.
Сволочь!
– Ну, говори! – крикнула я в широкую спину.
Качнулись золотистые пряди, артефакт нехотя повернул голову и с еще большим сожалением в голосе добавил:
– Не могу, меня отвлекает твой неподобающий вид, я забыл, что хотел сказать.
И испарился. Вы можете себе представить? Испарился!
– А ну назад! – закричала я, будто исчезнувшая проекция могла услышать и вернуться. – Назад, паршивец! Время уходит, чудо вредное! Что король скрывает? Ты оплату обнаженкой вперед получил, а ну вернись!
Рванулась к крючку с полотенцем, швырнула с досады мочалку на пол и на ней же поскользнулась.
– Ай! – растянулась на мраморных плитах, а потом с трудом поднялась на корточки и обреченно, очень витиевато выругалась. Вот почему в ванных комнатах нужно ходить осторожненько, а не скакать ополоумевшим зайцем, пытаясь догнать испарившееся видение.
Помянув парой ласковых зарвавшегося духа, я тряхнула головой, а когда подняла ее, узрела перед собой две ноги, а выше – непомерно заботливый взгляд.
– Неотразимая, ты ушиблась? Я вернулся, как только узнал, что ты будешь звать назад, радость моя!
– Ненавижу! – прошипела, представив со стороны свою более чем пикантную позу.
– Эти чувства совершенно не взаимны, – усмехнулся бессовестный аморальный тип и, отбросив-таки ложную скромность, окинул меня горячим