– Итак, – продолжил Леклер похоронным голосом. – Вот список номеров с прошлогоднего утренника. Выступление вислоногов-жонглеров, жучиное катанье на квадратном колесе, комическая сценка шуршунов «Трое в улье, не считая трутня». Хоровод альдебарранцев. Фигурное укладывание чешуи в исполнении цефеанина из пятой группы для особо одаренных. Танец венерианских кваркоглотов «Полечка», в двух частях. Элементы акробатики с применением толстожала – от коллектива центаврианок. Песня волножителей о тревожной молодости.
Каждый новый пункт заставлял учителей бледнеть ровно на один тон. Когда Лекрер наконец закончил, перед ним сияли, как свежий снег на Нептуне, наши убитые горем лица.
– В этом году у меня нет талантов, – тихо и без особой надежды сказала Юкико Тамура, преподававшая космолингву звездным блохам. Эти пришельцы давно потеряли собственную планету и обычно прилетали в школу, затаившись среди багажа. Они отличались тем, что каждая блоха запоминала только одно слово, и то не с первого раза. Чтобы поговорить с другими инопланетянами, они собирались в огромную кучу и пищали свое послание на все лады. Юкико особенно любила блоху, которая произносила союз «и». Говорила, что у нее большое будущее в межпланетной дипломатии.
– Ни у кого нет талантов! – рубанул воздух ребром ладони Леклер. – Думаете, у меня в группе одни звезды? Да я с ними даже до глаголов еще не дошел. До сих пор учу папу от мамы отличать.
– У вас же цефеане, они обоеполые, – заметила Мелани.
– Недавно мои протозойцы прямо на уроке сняли броню, – вдруг сказал Джон. – Так у них там такие таланты!
Леклер метнул в его сторону возмущенный взгляд и строго сказал:
– Учтите, на празднике будет присутствовать зам зам замминистра образования.
– Три раза зам? – уточнил я.
– Вроде того, – отмахнулся Леклер. – Наша задача не ударить в грязь лицом, как мы это обычно делаем. Каждый, обратите на это внимание, каждый учитель должен представить хотя бы один номер. Любой. Можно музыкальный, можно спортивный. Вы вот, Михаил, говорят, играете на скрепках. Пожалуйста, можете обучить этому свою группу. Выйдет изящно.
Мои уши воспылали, как факел над нефтяной вышкой. Мелани ласково и ободряюще дотронулась до моей руки – мол, не робей, все уже знают. Знают и гордятся.
– Я охладел к скрепкам. Мне больше по душе театр.
– Не вопрос, – сказал Леклер. – Ждем от вас фрагмент из «Гамлета». В вашей группе ведь есть волножитель? Вполне подойдет на роль тени отца.
– А мы исполним гимн мира и согласия! – возвестила Мариам, сверкая очками. – Я как раз транспонировала его в подходящую тональность. Послушайте: а-а-аааа! А-ааа!
– Мы поняли, поняли! – остановил ее Леклер. – Не лишайте нас заранее удовольствия!
Мариам мгновенно затихла. Учителя принялись