Туманные ночи,
Туманные дни,
Ничего ты не хочешь,
Желанья украли они.
Откуда они приходят,
Уходят они куда,
Что в боли они находят,
Что ищут они всегда?
Они говорят, что в боли
Рождается красота.
У них железная воля,
У них есть цель одна,
Но цель их никто не знает,
Знают только они.
Пока же туман витает,
Они смелы и вольны.
Они не ведают смерти
И Силу черпают в обмане,
Древних демонов дети —
Живущие-В-Тумане.
Глава IV. Старый друг лучше новых двух
Я очнулся от холода. Была ночь. Я лежал на мокрой земле, ощущая, как она постепенно вытягивает из меня тепло. Когда я открыл глаза, то взору моему открылось черное небо. Не мерцали тусклым светом звезды, и большая желтая луна пряталась за огромными тучами. Казалось, что все мироздание развалилось на миллиард кусков и стремительно летит в бездну – в лесу бушевала буря. Стволы деревьев, согнутые как тугой лук, трещали, готовые в любое мгновение рухнуть на землю. Лопнувшие небеса низвергали дождевые потоки на стонущую почву.
Я попробовал подняться и сразу упал – резкая боль иглою пронзила все тело. Через минуту я повторил попытку, и ценой больших мучений она мне удалась. Опершись одной рукой о ствол какого-то дерева, другой я ощупал себя и обнаружил множество ссадин и ушибов. Ныла спина, подкашивались ноги, голова постоянно падала на грудь. Надо идти, идти куда-нибудь, все равно куда, лишь бы идти, лишь бы не замерзнуть.
Я брел сквозь лесную чащу. Ветер, злой и колючий, бил мне в лицо, но я, преодолевая его сопротивление и раздвигая сплошную пелену воды, исторгаемой небом, шел вперед, надеясь когда-нибудь выбраться из этого негостеприимного леса. Сколько же еще препятствий встретится мне, смогу ли я преодолеть их, пройти до конца путь, предначертанный Судьбою? Я, терпевший сотни лишений, десятки раз смотревший смерти в глаза, был вынужден вновь и вновь подвергаться ужасным, жестоким испытаниям. Иногда мне казалось, что нет ни малейшего шанса на успешное окончание моих приключений в этом Мире, каждый новый день пребывания, в котором приносил с собой новые трудности, по сравнению с которыми трудности предыдущего дня казались чем-то незначительным и легко преодолимым. Каждое утро я думал, увижу следующий рассвет или нет, каждую минуту я был готов сломаться, впасть в панику, предаться отчаянию. Но я держался. Надолго ли хватит моей решимости, если ничего не изменится, если я и дальше буду убегать, оставаясь лишь жалкой добычей в охоте Курта Ирвинга и Скворта? Не знаю. Я чувствовал себя волком, обложенным со всех сторон, но страстно жаждущим крови своих преследователей. Но что я мог сделать,