Раньше музыканты рассказывали: после концерта, да и в антрактах, у них обязательно был секс. Они просто излучали сексуальность. Их рубашки всегда были расстегнуты до пупа. Каждое гитарное соло уже было прелюдией к соитию. В наше время на сцене стоят моногамные, политически выдержанные вегетарианцы – аккуратно одетые и вдобавок еще трезвые! Они добросовестно готовятся к концерту с помощью дыхательной гимнастики, а разогреваются физическими упражнениями на растяжку.
Вероятно, все обстоит совсем не так, и у меня с возрастом выработался особый взгляд на подобные вещи. Моя собственная маленькая жизнь, наверное, уже слишком далеко ушла от рок-н-ролла. Если он вообще когда-то имел ко мне отношение. Наверное, никто, кроме меня самого, в течение многих лет не воспринимал меня панком. Но я панк, а не рок-н-роллер. Поэтому я не знаю, что такое рок-н-ролл и не знаю, как в нем существовать. Я даже не знаю, что делать с собой как с панком. Просто чувствую себя намного лучше, когда убеждаю себя, что я панк…
Я покидаю автобус, вхожу в серую громаду концертного зала и в костюмерной достаю из шкафа свою концертную куртку. Плюхаюсь на диван и пробую раскрыть на ней молнию. Она не поддается. Я дергаю ее со всей силой. Она идет нелегко. Наверное, потому, что я всегда потею на сцене так сильно, что вся одежда становится мокрой, а железные молнии на ней ржавеют. Я думал, что они делаются из высококачественной легированной стали. Как оказалось, не все так просто.
«У тебя будут гости?!» – неожиданно раздается над ухом резкий голос. Он похож на голос лягушонка Кермита[7], только звучит намного громче. Я всем телом вздрагиваю и ударяюсь локтем о столик, который стоит рядом с диваном. Меня пронзает нестерпимая боль, я в ужасе оборачиваюсь. «У тебя будут гости?!» Это Том, ассистент нашей группы. Он тупо смотрит на меня. Он небольшой, зато очень мускулистый, особенно в области лица. Какие у него глаза – можно только догадываться. Они скрываются за огромными роговыми очками. Том близорук и, возможно, именно поэтому подходит к своим собеседникам очень близко. Сейчас он выполняет одну из своих обязанностей – заполняет перед концертом гостевой лист.
«У тебя будут гости?!» – орет он снова, потому что я не могу ответить сразу. На самом деле, он вовсе не расстроен или возбужден, как может показаться. Он совершенно невозмутим и спокоен. Он требовательно кричит, чтобы «соответствовать» своему служебному положению. Чтобы не слышать его ор в четвертый раз, я поспешно уверяю: «Нет, спасибо, сегодня у меня не будет гостей!»
Том довольно кивает,