И вот, долгожданный писк огласил чистое, светлое пространство, створка Саркофага сместилась в сторону и открыла собравшимся слабого старика с изможденным лицом и удивительно чистым взглядом. Первый порыв врачей снять его, помочь, был прерван самим человеком, что аккуратно откреплял от себя временные контакты анализаторов.
– Как вы себя чувствуете? – спросил глава группы Террарума.
– Вполне себе неплохо, мой друг, – хрипло ответил старик и слабо кашлянул. – А здесь можно получить кружку воды?
– Разумеется! – очнулся один из врачей и поднес к лицу вновь ожившего человека стакан с трубочкой.
– Ну что ты тычешь, чуть глаза не лишил! Благодарю. А чем я обязан такому вниманию? Разве возвращение это что-то плохое?
– Нет, но вы уже целый год не могли связать и пары слов… – негромко произнес старший из медперсонала.
– Ну, связал, и что это меняет? – старик хихикнул. – Это был временный кризис. Полагаю, мы вскоре его полностью минуем.
– Разрешите задать вам вопрос! – громко произнес человек из Большой комиссии, не желавший упускать момента.
– Конечно, уважаемый, спрашивайте.
– Как вас зовут?
– Рудольф Сильвинов, Первый инженер-разработчик Альфа-кристалла для Виртуальных миров, – спокойно ответил старик и подал руки помощникам, чтобы они помогли ему выбраться из совершенного аппарата. – Это все?
– А не могли бы вы сказать, что чувствовали на протяжении всего этого года, пока ваше тело было овоще-подобным, – вновь раздался вопрос. Рудольф же слабо улыбнулся и посмотрел в глаза члену комиссии, после чего медленно, но уверенно ответил:
– Ничего не чувствовал. Весь этот год, я провёл в лучшем из миров. И сейчас, мне надо собрать конференцию. На повестке очень серьезный вопрос.
* * *
Тихая ночь. Яркие звезды, сверкающие между лениво плывущими облаками; полная луна ослепляет ночных жителей своим светом, дует слабый, теплый ветер. В Орбисе никогда не бывало настоящей зимы, лишь горы гномов круглогодично покрыты снегом, остальной же мир лишь слегка охлаждался к зимним месяцам и выкрашивался в золото. Однако многие чуткие создания уже заметили, что климат неуклонно меняется, это чувствуется в воздухе и это видно во всем окружающем нас мире. А еще… Это попахивает меланхолией.
Глубоко вздохнув, в чем собственно никакого смысла не было, я расправил крылья и покинул свое дневное убежище, где еще вчера жил медведь-людоед. Возможно, он был местным убийцей, а возможно и нет. Что я понимаю в земной жизни своего рациона? Пока я размышлял о подобной ерунде, мои крылья несли меня над густыми лесами и лысыми сопками. Жизнь в Орбисе никогда и нигде не затихает, но в воздухе ее всегда было немного, что особенно приятно, когда обретаешь крылья. Пока цели не видно, достаю из своей заношенной сумки карту, подаренную Китти, смотрю на смазанные границы и свое местоположение. В принципе осталось не так