– О, это же ты! – окликнул меня один из них, – Как там твой друг поживает? – ухмыльнулся своими жёлтыми зубами, – Или уже не поживает?
Тогда они, будто самые настоящие черти, громко-громко заржали всем хором.
– Это вы с ним сделали?! – невольно напряглась каждая мышца в моём теле, ведь я уже знал ответ на свой вопрос.
– Конечно нет, – переглянулись между собой, – это он сам себя обоссал! – не скрывая смеха сказал один из них.
Клянусь, никогда прежде я ещё не желал кому-либо смерти столь сильно, как тогда, мне буквально хотелось отрезать им головы и оставить их сгнивать на пиках в самом сердце города, у всех на виду:
– Сам, значит… – глубоко вздохнул. – Вы, парни, теперь тоже берегите себя, чтобы тоже не обоссаться случайно.
Я прекрасно понимал, что они со мной сделают, если накинусь на них с кулаками прямо сейчас, поэтому всё нужно было сделать умнее.
3
Сначала, я действительно искренне понадеялся на добропорядочность полиции, которая так доблестно задерживала меня во время небольших правонарушений, что создавалось впечатление, будто с более серьёзными делами они точно медлить не станут. Чтобы помочь им в расследовании я обошел практически все ближайшие к тому клубу здания в поисках записей с камер видеонаблюдения, но где бы не искал, именно за тот вечер их не было, а очевидцы, «чудесным» образом, забыли произошедшее зверство как страшный сон – кто-то неплохо над этим постарался. Хотя кое-что, пусть даже совсем немного, у меня на них всё же было: я точно знал, как они выглядят, чем занимаются и где их можно найти, но полиция, к сожалению, сочла эти данные не существенными для проведения каких-либо действий – тогда-то всё и стало на свои места. Они не предпринимали никаких попыток для поимки преступников только потому, что сами на них же и зарабатывали, причём довольно крупные деньги. Им попросту безразлична судьба обычного студентишки без богатых родственников и влиятельных «связей», ведь удел подобного мусора заканчивается на поддержании коррупции и самоуправстве – гниль, глубоко проросшая корнями в тело общества.
У каждого человека, однажды, наступает момент, когда его терпение «лопается»: я ждал хоть каких-то минимальных сдвигов в деле достаточно долго, чтобы это всё успело мне окончательно надоесть. Я больше не хотел возвращаться к учёбе, где тоннами штампуют отбросов во взрослую жизнь, или домой, к предавшей меня маме, и даже не к старосте, которую бросил накануне рождества – я решил собственноручно линчевать всех виновных в случившемся с Тони и навсегда покинуть этот рассадник нечисти – не как в прошлый раз, а по-настоящему, кардинально, улететь и не возвращаться. Ведь любому дураку, рано или поздно, стало бы понятно, что правосудие само себя не свершит.
– Не делай глупостей, Левис. – говорили