Вторая часть твоей Голгофы, пожалуй, не менее трудна. Но здесь я тебе буду помощником. Мысленно обопрись на мою руку и не разлучайся со мною ни в мыслях, ни в делах. Ты не вернешься больше к себе домой. Связь твоя с сестрой и матерью, внешне еще существенная, – окончится в духе твоем сегодня. Согласно завещанию отца, ты останешься у меня до своего совершеннолетия. Но мать и сестра будут делать все, чтобы заставить тебя покинуть мой дом.
Сегодня ты увидишь их на скачках. Увидишь и удивишься их униженному положению. Тебя саму не интересует, ни где ты будешь сидеть, ни во что ты будешь одета. Они же обе крайне раздражены от того, что туалеты их не производят особого впечатления, хотя они влезли в долги, из которых потом не будут знать, как выбраться. Они увидят тебя с отцом и всеми нами раньше, чем ты увидишь их. И сердца их наполнятся злобной завистью и жаждой отомстить, из которых ни ты, ни я, ни все мы, вместе взятые, их вытащить не сможем. Есть ли в сердце твоем сомнение в том пути, который указан тебе твоим отцом и мной?
– Нет, лорд Бенедикт. Сомнение и не подступало ко мне. Единственно, в чем я могу себя винить, это в упоении тем счастьем, в котором я живу возле вас. Но при этом я не просила вас о Дженни, не умоляла помочь ей.
– Ты можешь успокоиться. Дженни позаботилась о себе на свой лад, но с просьбой обратилась не ко мне, а к Николаю. Тебе и не понять тех изощренных махинаций, которые руководили ею при этом. Но помнишь, я говорил тебе, что у человека, признавшего кого-то своим руководителем, должно быть полное, добровольное подчинение его требованиям в тех обстоятельствах, которые непонятны ему в данный момент, потому что ученик не может знать столько, сколько знает Учитель. Если ты хочешь идти за мной, стать членом моей семьи, как Наль и Николай, вот тебе мое назидание и на сегодня, и в дальнейшем: не принимай ни писем, ни посылок от сестры и матери. Ни на одну встречу с ними не соглашайся. Ты можешь передавать мне свои пожелания и мысли о том, каким образом тебе хотелось бы помочь им. Но можешь не сомневаться, все – и гораздо больше, чем ты предполагаешь, – будет сделано, чтобы помочь им. К несчастью, гораздо легче спасти утопающего, чем того, кто попал в сети зла, потому что человек сплетает их себе сам. Но вот мы и приехали.