Пытка ложью, злобой собраний, митингами, криками: «Смерть „предателям“, „двурушникам“, „шпионам“»! – невозможно кричать, нельзя молчать. Ложь, предательство, разрушение души, нравственности, родственных и дружеских связей – всего, что дорого, свято, чем жили, чем дорожили.
Молчание – тоже ложь, ибо это непротивление Злу, но и оно не спасает.
Сжавшиеся люди. Разнузданные, самоуверенные соглядатаи – бдительные прихвостни и пособники палачей. Извращенная суть вещей – анти-мир.
Оставаться человеком: не предавать, не лгать – это высокий героизм, почти не совместимый с жизнью. До поры-до времени – до ареста можно было не предавать, но не лгать было практически невозможно, ибо жизнь состояла из лжи: лозунги, производственные планы, газеты, радио, собрания – все было пронизано Ложью. Попытаться этому противостоять – подписать себе смертный приговор, не выиграв для истины ни грана правды.
Страшное ожидание звонка в дверь… Как —будто ожидание самой Смерти. – Но, нет – не смерти, гораздо хуже…
Когда солдат поднимают из окопов в атаку, они тоже знают, что фактически идут на смерть, но там есть надежда, там нет позора и унижений. Смерть – это мгновение, даже ранение – это тоже муки и надежда.
Здесь ждут не смерти. Здесь ждут посланцев Ада, которые повлекут в Ад. Но и ад не знает такой мрази, которая сразу превращает человека в ничто, в грязь – на глазах родителей, жен, детей. Мерзко переворачивая вверх дном весь дом, топчет сапогами ценные для человека вещи: рукописи, письма, фотографии. И нет никакой защиты – НИКАКОЙ! Полное бессилие, полная безнадежность, безысходность… Какие-то понятые, дворники, соседи… А дальше – погружение в ад… Смерть – избавление.
От этого люди вешались, стрелялись, сходили с ума.
Так ли уж безропотно ложилась безвинная Россия под сталинский топор?! – Нет, не безропотно. Но он ее переиграл своим хитроумием и жестокостью.
Чтобы сломить крестьянство, мало было раскулачивания, расстрелов, выселений, переселений – пришлось устроить голодомор. (Когда в 1932 году Сталин ехал на отдых через голодающие края Украины, Приазовья и Северного Кавказа, один из его приближенных сказал Сталину, что у страны достаточно валюты, чтобы закупить хлеб и спасти погибающее крестьянство. На что Сталин ответил: «Пускай падыхают. Аны сабатыруют.»). Он не признавал за ними прав на собственную волю, на самозащиту. Право было только у него. Его волю «аны сабатыровали» «Аны» должны были «падыхать».
«Аны падохли». Он победил, но знаменитое трудовое российское крестьянство – кормилец страны и Европы перестало