– Мне это знакомо, госпожа Ангелина, – Петя тяжело вздохнул и всхлипнул.
Девочка внимательно смотрела на незваного гостя:
– Счастье невозможно, пока есть страдание людей вокруг! На фоне этого мирового страдания мои собственные беды кажутся ничтожными, не заслуживающими чужого внимания! Я думаю и Он, увидев это страдание, уже не мог отказаться от своей Чаши! И Он наполнил эту Чашу Своей искупительной кровью! И взвалил на Себя всю мировую скорбь, чтобы хоть немного облегчить нашу участь. Облегчить – но Он ничего не говорил о земном счастье!
Ангелина вспомнила о Петином горе и спохватилась:
– Я думаю: надо нам спешить в церковь на литургию. Боюсь, что отец Иоанн уже давно всех причастил, но я его попробую уговорить нам помочь.
Девочка полезла в старый сундук бабушки, вытащила оттуда свои старенькие валенки, которые ей были малы. Пете они, к счастью, оказались впору. На дне сундука нашлись брюки её покойного дедушки. Брюки для Пети были очень велики, Лина наскоро подшила каждую брючину. Бабушкин свитер оказался немного великоватым, но зато очень тёплым и удобным. Там же в сундуке лежала шапка-ушанка, которая ещё принадлежала прадедушке Ангелины, отцу бабы Нади. Шапка была велика, она забавно сползала с головы Пети, пришлось шапку укрепить резинкой. Лина отошла подальше и окинула оценивающим взглядом Петю, а потом звонко рассмеялась:
– Нет, ты не Петя, ты – Хвилипок!
Петя обиделся, забавно надул губки и с упрёком пробурчал:
– Сама меня в чучело вырядила, а потом смеёшься!
Ангелина тогда постаралась сдержать смех и примиряюще сказала:
– Петя, ну не сердись! Ты пойми: на улице – зима. Не могу же я тебя в твоей робе на мороз выгнать!
Лина сама стала поспешно собираться. Она заметила, что Петя как-то с опаской мнётся в дверях.
– Что с тобой, Петя?
– Страшно мне: жду я какой-то беды. И тебя за собой боюсь потянуть. Оставайся ты лучше дома – я пойду один, ведь я мужчина.
– Нет, Петя, ты ещё маленький, я тебя одного не пущу. Да и потом – ты же не знаешь, где в нашем селе находится церковь святых Апостолов Петра и Павла! И отца Иоанна ты не знаешь!
И дети вышли из дома на мороз. Был солнечный день. Щёки и нос немного пощипывало. Дети взялись за руки и отправились в храм. Дорога была не очень близкой: храм располагался в минутах тридцати ходьбы, за сельским кладбищем, на лесной поляне. Дорога шла через таёжный лес. Лина с Петей благополучно миновали крестьянские дворы, крестьянский колодец с журавлём, домик лесничего – управляющего местными лесными угодьями:
– У нас в селе в основном древесный промысел, – объясняла девочка Пете. – Люди рубят лес и дрова везут в город. Есть и местные умельцы