– Там творилось что-то несусветное. Под градом пуль постель Троцкого должна была превратиться в кровавое месиво. Но как он остался жив, нам совершенно непонятно. Какой-то злой рок! Ну не мог он и его жена остаться невредимыми!
Григулевич, совершенно подавленный, остекленело уставился в невидимую перед собой точку, потом отрешенно спросил:
– Но вы хоть проверили, были ли супруги Троцкие в постели?
– Нет, ничего мы не проверяли, – ответил Арреналь.
– Это и была ваша главная ошибка, – заметил Иосиф. – Скорее всего, Троцкого в спальне не было. Его мог предупредить перед началом операции тот же Шелдон Харт. Возможно, он и в самом деле предатель?
– Мы обсуждали эту версию, – продолжил его мысль Сикейрос. – Наверное, так оно и было: Харт предал нас и уехал вместе с нами, исчез с виллы на угнанном «додже», чтобы мы его не заподозрили. Но если Шелдон Харт был подсадной уткой, то кто же внедрил его в наши ряды?
Лицо Григулевича менялось на глазах присутствующих: оно делалось то гневным, то печальным и выражало соответствующую гамму чувств – то смятение, то отчаяние, то ярость.
Иосиф представил себе, что будет со всеми ними, если агент «Амур» действительно окажется предателем[23] и именно он выдал их полиции.
Тяжелое, напряженное молчание длилось несколько секунд, потом Григулевич расстроенно заговорил:
– Это я включил Харта в операцию «Утка». А где он сейчас?
– На Ранчо-де-Тланинилапа. На нашей загородной базе.
– Но он же может сбежать оттуда и выдать полиции всех вас?!
– Не сбежит. – Сикейрос посмотрел на свои наручные часы. – Он уже мертвец.
– Как мертвец? Откуда вам это известно?
– Три часа назад я встречался с Томом, – продолжал Сикейрос. – Он приказал мне направить кого-нибудь из надежных людей на Ранчо-де-Тланинилапа для ликвидации внедренного тобой Шелдона Харта[24].
Григулевич был окончательно сбит с толку и обозлен.
– А вдруг окажется, что он не был виновен в провале этой операции? Могли же быть и другие причины, позволившие Троцкому остаться в живых… Нет, я не нахожу больше сил говорить об этом.
– Да и не надо ничего говорить! – гневно выпалил Сикейрос. – Давай-ка лучше пропустим еще по одному стаканчику текилы и забудем про все. – Взяв со стола графин, он плеснул Иосифу в стакан.
Григулевич торопливо замотал головой:
– Нет, Давид, ничего забывать нельзя. Троцкий и вирусы троцкизма должны быть уничтожены. Любая затяжка влечет за собой еще большую опасность, ты это знаешь не хуже меня…
За столом стало тихо.
– Сегодня, при встрече с Томом, – наконец произнес Сикейрос, – я предложил повторить тем же составом ту же акцию и на той же улице Вены…
– Но