– В Священном Писании…
– Не то! Сейчас в наших землях людей смущает. Не слыхал? Так вот, его татем, чумой честят, другой раз вором новгородским именуют. При том при всем имени христианского доискиваться строго не велено. Прячется он будто в Новгородской земле под защитой архипастыря Пимена Новгородского, а по весям и монастырям ходят его люди – дети и слуги бояр да князей опальных, кои живы остались. Эти глашатаи возводят хулу на государя нашего, предрекают скоро конец царствования его, мол, грядет истинный, законный великий князь московский, имя его не всем открывается. Говорят, стража государева, шиши разные гоняются за смутьянами, одного изловят, а десяток новых появляются! Пойманных пытают жестоко высокие опричные начальные люди по-скорому, без писарей, коим потом приказывают записать: вор указал, что встречался с таким-то, ночевал там-то, деньги получил от того-то. Этот список у Малюты вон какой!
– Уверен, Аника Федорович, наших с тобой имен там нет.
– А оказаться там вон как легко – стоит не угодить какому-нибудь опричному князю… Я-то думал, полюбопытствуешь, кто такой Изверг.
– Ты же сказал: не велено доискиваться.
– Тебе знать нужно. Это – первенец великого князя Василия Юрий Васильевич!
Долго они смотрели друг на друга, пока возок не забился на колдобинах и кони пошли шагом. Клим тихо сказал:
– Аника Федорович, такого ж не может быть! Ты знаешь: Юрий Васильевич мертв. А такое самозванство приведет к страшному кровопролитию. Ты говоришь: поддерживают его иерархи, бояре, купцы. Я вижу – чем выше поддержка, тем больше крови!
– Но и сейчас льется кровь на Пожаре, в уделах…
– Верно! Раньше лилось меньше. Теперь жестокости, несправедливости больше. Но это верховная власть удерживает низы – такое искони идет. Но ежели самозванец или даже выходец из великокняжеской семьи пойдет на правителя – гибель для народа! Смуте обрадуются наши соседи – Литва, Речь Посполитая, особенно татары; каждый станет норовить оторвать кусок послаще! Неужто такое не ведают доброжелатели самозванца?!
– Значит, ты считаешь обязательным стенка на стенку. А ежели церковь, боярство, купечество договорятся – тяжелая, угнетенная жизнь объединяет. И вот тебе на престоле новый великий князь!
– У нас такого не бывало, чтобы договориться о замене живого правителя. Такое может произойти, скажем, в Польше. А у нас… Однако, положим, тайно договорились, никто не захотел услужить правителю, предать других. Грядет смена, а за каждым правителем свои бояре, князья. Они за власть крепко