– Почему ты только сейчас называешь его великим? Ты должен был сказать это еще в самом начале. Я хочу, чтобы ты все рассказывал по порядку, дядя Абихаил, все-все, как вчера. И не торопись так сильно!
– Конечно, великий переход, а как же! Ведь этот поход возглавлял потомок Давида – Зоровавель. С ним шли верховный священник Иошуя и главы поколений Иудиных и Вениаминовых. Они везли с собой указ, по которому Кир, персидский царь, разрешал снова восстановить храм в Иерусалиме. В отдельных повозках люди везли храмовую утварь, всевозможные золотые светильники, жертвенные чаши, которые грабитель Навуходоносор когда-то вывез из Иерусалима в Вавилон и раздал в храмы чужих богов. Но Кир, первый и лучший среди персидских царей, распорядился вернуть назад все наши храмовые ценности и даже пожертвовал свое личное золото для постройки нового храма на прежнем месте…
– Но ведь ты говорил, что Кир никогда не верил в нашего Бога! Эй, Абихаил, ты снова закрыл глаза и начинаешь засыпать. Ты забыл рассказать про Кира.
– Что? Ах да, он не верил… Нет, не верил, конечно. Но Кир был самым умным из царей и на всякий случай старался не гневить богов. В том числе и нашего, Который охраняет Иерусалим. Ведь Кир поклонялся также и Мардуку, главному богу вавилонскому, и другим тоже…
И дядя Абихаил, изо всех сил борясь с одолевающим его сном, закатил глаза, ударил по струнам маленькой кифары и пропел высоким, надрывным голосом, которого Мардохей почему-то всегда пугался:
Ой-ой-ой!
Они кланяются раскрашенным деревяшкам,
У палок просят ответа,
Воскуряют ладан перед истуканами.
Ой-ой-ой, кто же ввел несчастных
В такое заблуждение?..
Песня закончилась, но Абихаил по-прежнему не открывал глаза. Мардохей испугался, что сейчас дядя совсем заснет, так и не досказав до конца его любимую историю про великий переход из Вавилона в Иерусалим, которая была не сказкой, а потому лучше всякой сказки.
Ведь получается, что эта история была и про него, про Мардохея, сына Иаира из колена Вениаминова. Это он, Мардохей, тоже шел во главе огромного многотысячного каравана вместе с Зоровавелем и первосвященником!
Мардохей мог по несколько раз в день снова и снова представлять в мельчайших подробностях это удивительное путешествие. С отчетливостью, на которую способны лишь маленькие дети и провидцы, он видел перед собой густые столбы пыли из-под лошадиных копыт, чувствовал на зубах скрип песка и невыносимую жажду в пересохшем горле, слышал множество голосов…
Ему поневоле приходилось повышать собственный голос, чтобы его спутник, дядя Абихаил, мог расслышать его вопросы из-за ржания лошадей, блеяния овец, лая собак…
– Я тоже ехал на коне? Скажи, я ведь был на коне, да? – спрашивал Мардохей.
Хотя ребенок и так прекрасно знал ответ на свой вопрос: как раз сейчас он видел перед глазами круглую колючку, вцепившуюся в конскую гриву.
– Да, все старики, женщины и дети ехали верхом или на повозках, – сонно бормотал Абихаил. – А мужчины шли пешком.