Поэзия садов. Дмитрий Лихачев. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Дмитрий Лихачев
Издательство: Азбука-Аттикус
Серия:
Жанр произведения: Изобразительное искусство, фотография
Год издания: 0
isbn: 978-5-389-14808-6
Скачать книгу
таком отношении к окружающей монастырь природе естественно было не придавать особого значения саду внутри монастыря. Сады устраивались по преимуществу для утилитарного их использования. Они не были символами рая небесного или рая земного – Эдема. Рай – это окружающая, не измененная греховным человеком природа. Святой и праведник должны жить среди праведной же природы. Только в XVI в. с развитием огромных общежительных монастырей вновь возродилась идея внутримонастырского сада, но нет никаких указаний на то, что внутримонастырские сады больших общежительных монастырей (Троице-Сергиева, Кирилло-Белозерского, Соловецкого, Толгского и мн. др.) понимались в символической системе, сходной с символической системой средневековых монастырских садов Запада. Это значительно способствовало секуляризации садового искусства России в XVI и XVII вв.

* * *

      Однако между монастырскими садами Древней Руси и западноевропейскими монастырскими садами были и различия.

      Первое и несомненное заключалось в том, что в русских монастырских садах символической «оградой рая» служили монастырские стены. Не только сад, но и весь монастырь был, таким образом, символом рая. Монастырские стены не только служили оборонным целям, но и символизировали собой райскую замкнутость монастырской жизни в самой себе. Поэтому все, что было в пределах монастырской ограды, было раем. Особую роль в русских монастырях играла соборная площадь, которая и украшалась деревьями (по преимуществу райскими яблонями и, где это оказывалось возможно, виноградом). В западноевропейских же монастырях, как мы видели, сады устраивались в окружении монастырских строений, в клуатрах, отчасти под влиянием римских атриумов.

      Второе отличие западноевропейских монастырских садов от древнерусских заключалось в том, что для монастырских садов Запада, как мы указывали уже, обязательными были розы. Роза – католический символ Богоматери. Сад был также символом Богоматери. Как было уже сказано, культ розы как Богоматери начался со времени Крестовых походов, когда рыцари, возвращаясь домой с Востока, приносили с собою розы[83]. Россия не участвовала в Крестовых походах, и в русских садах, по свидетельству иностранцев, даже в XVI в. роза отсутствовала. Имелась лишь дикая роза – шиповник[84]. Символом Богоматери (среди многих других) в Древней Руси были белая лилия, крин[85].

      Третье отличие заключалось в следующем. В западноевропейских садах, как мы видели, довольно часто устраивался лабиринт. Нет никаких указаний на то, что лабиринты были известны на Руси до XVII в., тем более что некоторые из богословских образов этих лабиринтов на Руси вообще отсутствовали (например, крестный путь Христа).

      С раем в Древней Руси ассоциировались не только монастырские сады, но и загородные местожительства князей. Так, например, загородное место под Киевом, называвшееся Раем, было у Андрея Боголюбского; у Даниила Галицкого и Владимира


<p>83</p>

Растения приносили с собой с Ближнего Востока тамплиеры («рыцари св. Иоанна»). См.: The hon. Alice Amherst. A History of Gardening in England. London, 1896. P. 30–31. Уже Карл Великий издал специальный указ о разведении роз в своем саду (сообщено мне В. В. Цоффкой).

<p>84</p>

По предположениям В. В. Цоффки, роза была привезена в Россию при Алексее Михайловиче голштинским купцом Петером Марселис.

<p>85</p>

По поводу символического значения лилии привожу интересную выдержку из письма ко мне В. В. Цоффки: «Занимаясь изучением образа ириса-лилии в русской литературе по поручению подсекции ирисоводов Московского отделения Общества охраны природы, я заметил, что в классической русской поэзии (В. А. Жуковский, А. С. Пушкин), в Библии (3-я кн. Ездр. V, 24) ирис называют белой лилией (см. «Словарь русского языка XI–XVII вв.», М., 1981, том с буквой «и», с. 235). Вызвано ли это тем, что в древности ирис и лилию не различали, как, видимо, и в языках Западной Европы (напр., sword lily – в английском языке, Schwertlilie – в немецком, lys – во французском и т. д.), или это связано с хорошо разработанной церковниками духовной содержательностью лилии как цветка Богоматери, как символа непорочного зачатия, целомудрия, чистоты, хотя ирис тоже обладал своей знаковостью как олицетворение власти и величия (см.: Ferguson George. Signs and symbols in Christian Art. New York, 1961. P. 32–34; «The Iris Forever» by Carolyn S. Langdon // Popular Gardening. New York, 1958. May). He при Хлодвиге Меровинге ли произошло это слияние ириса с лилией, в результате чего впоследствии при Людовике VII появилась геральдическая лилия (ирис – „априс“), „fleur-de-lys“ как знак королевской власти? Морис Дрюон в своем романе „Негоже лилиям прясть“ недвусмысленно показывает, что „fleur-de-lys“ по происхождению ирис (глава IX – „Дитя, родившееся в пятницу“)».

Как пишет В. В. Цоффка в своей работе «Ирисы на все времена», лилии (ирисы) были вывезены с Востока и король Людовик VII Юный (1119–1180) делает белую лилию своим гербом отчасти под влиянием легенды о том, что лилии спасли Хлодвига Меровинга и его войска франков от полного поражения. «Войска франков попали в западню около Кёльна между превосходящими силами противника и рекой Рейном. Заметив, что заросли желтого касатика (ириса, лилии) простирались далеко в реке до одного мыса, Хлодвиг предположил, что это признак мелководья. Со своими людьми он рискнул перейти реку вброд и позже победил неприятеля».