– А про горизонтальный дождь из осколков стекла, летящих на скорости шесть тысяч километров в час?
– Разве такое бывает?
– Бывает ещё и не такое. Расскажу как-нибудь. Я так устала…
Он ещё крепче прижал меня к себе.
– Совсем замучил тебя своими разговорами?
Не было сил отвечать, не было сил кивать всей головой, и я кивнула бровью. Снова увидела какой-то ужасно приятный сон.
– Лиз… – отвлёк меня голос.
Я проснулась, увидела его лицо и наяву, расплылась в дурацкой улыбке.
– Почему ты улыбаешься? – спросил Рональд.
– Ты мне приснился. А когда я открыла глаза, оказалось, что сон – это не сон. Ты и вправду существуешь. Это так хорошо.
Он ласково убрал волосы с моего лба, а я обиженно насупилась:
– Только вот зачем ты мне снишься, если ты у меня есть настоящий? Не снись мне больше, пожалуйста! Мне становится страшно, и я просыпаюсь.
– Почему, дурочка?
– Потому что когда я сплю, я знаю, что всё что вижу – это сон. И когда вижу там тебя, пугаюсь, что ты тоже всего лишь сон.
– Всё сон, Лиз.
– Да? – огорчилась я. – И это?
– Особенно это.
– Хочешь сказать, ты мне и сейчас снишься?
– Да. Я тебе, а ты мне.
– Значит, ты меня не до конца разбудил?
– Пока ещё нет.
– Почему?
– Потому что так мы можем быть вместе.
– Не хочу, чтобы ты мне снился, хочу тебя настоящего. Разбуди меня.
– Когда-нибудь обязательно.
– Тогда перестань мне сниться. Это не смешно.
– Ну уж нет. За твоё непослушание я буду являться тебе во снах. Может, всё таки пойдём в дом?
– Ага. Попозже.
– Хорошо, спи. Но это пока. Когда выберемся отсюда, ты от меня просто так не отвяжешься. Я люблю разговаривать. Нужно разговаривать, Лиз, чтобы лучше понимать друг друга. Чтобы любить кого-то, его необходимо понимать, и взаимопонимание – оно ведь важнее всего, важнее даже привязанности. Если твоя любовь – лишь желание обладать, то она не настоящая. Знаешь, что мы сделаем? Мы сбежим от всего мира, примерно так, как сейчас, с поправкой на полный холодильник, конечно, и будем много разговаривать. Есть у меня один остров на примете…
Слабость не дала мне дослушать его.
Через какое-то время Рональд поднял меня на руки, и я снова проснулась. Эти несколько шагов, что он прошёл до нашей хижины, бережно прижимая меня к себе, я чувствовала себя такой счастливой, что мне было страшно.
Глава 6
Утром вечерняя моя разбитость никуда не делась, а, казалось, только усилилась. Ноги были слабыми, колени подгибались, в голове будто поселились жучки-древоточцы. С ужасом я начала сознавать, что простудилась. Гнала от себя эти мысли, боясь, что мой организм воспримет их всерьёз и действительно разболеется. Не жалуясь и не стеная, шла за Рональдом, понимала, что он ничем не сможет мне помочь.