– Вообще-то, он говорил вскользь, что учился в школе выживания, – сказала Таинс, – но толком об этом никогда не рассказывал, а я не следователь, чтобы его допрашивать.
– Вот как, – сказал Фассин, спрашивая себя: а может, Салуус и Таинс и в самом деле никакие не любовники.
Школа, начало жизни… обычно о таких вещах и разговаривают в постели, разве нет? Он скользнул взглядом по Таинс. Хотя нет, слово «любовники» для них не очень подходит, даже если они и близки. Они казались такими непохожими на всех остальных с их курса, их меньше других привлекали все эти свидания, молодая любовь и сексуальные эксперименты, словно они уже успели пройти через это; а может, природная предрасположенность или твердость характера сделала их невосприимчивыми к этим соблазнам.
Ребята одного с Таинс возраста и многие значительно старше побаивались ее, но она ничуть не расстраивалась. Фассин был свидетелем того, как она с бесцеремонной грубостью отвергала ухаживания очень милых и порядочных парней и удалялась с туповатыми амбалами, которые явно рассчитывали на одну-две ночи, не больше. А еще он знал по меньшей мере трех девиц с их курса, безнадежно влюбленных в Таинс, но ее и это не интересовало.
Позиции Салууса с самого начала выглядели еще более выигрышными: он был не только хорош собой (это было доступно каждому), но и легок в общении, обаятелен, умел пошутить. И куча деньжищ в придачу! Наследник огромного состояния, явившийся из другого, по-своему манящего мира, дифференцированного даже гораздо более тонко, чем существовавшая параллельно монументальная, надувательская, иерархическая система, которая окружала их с самого рождения; этот мир альтернативных форм вознаграждения был одновременно моложе и старше, чем колоссальное здание Меркатории, хотя в конечном счете полностью ей подчинялся. Как и остальные парни этого курса, как и большинство студентов всего колледжа, Фассин давно уже примирился с тем фактом, что, если поблизости от тебя Сал, ты неминуемо становишься вторым сортом.
И тем не менее ни Таинс и ни Сал (в особенности Сал) не пользовались преимуществами, которые имели. Разве что в отношениях между собой.
Впечатление возникало такое, будто они повзрослели раньше времени согласно своим жестко предопределенным планам на жизнь, и секс если и вызывал у них зуд, то лишь время от времени – почесал и прошло, этакое раздражающее слабое чувство голода, которое изредка требовало утоления максимально быстрым и эффективным способом с минимальной суетой, чтобы не пострадало настоящее, серьезное дело жизни.
Чудно.
– А ты, – спросила Таинс, – ты не ходил в школу выживания?
– Я? – удивленно сказал Фассин. – Да какого хрена? Нет, конечно.
– Правильно, – сказала Таинс. Она сидела, вытянув одну ногу, другую подогнув под себя, положив руку на коленку. – А что? – Она помахала рукой. – Разве не круто?
– Они на них охотятся! – сказал ей Фассин.
Таинс