Никсон не договорил, отлетев в сторону от меня. А я в шоке уставилась на частично трансформировавшегося отца: его глаза пылали красным, изо рта виднелись клыки, а на руках были черные когти.
"Охре-неть. Какой он классный."
Папа, кстати говоря, тоже находился в шоке, но в отличие от меня разглядывающей его с немым восторгом, он смотрел на Никса, который облокотившись на стену начал подниматься с пола.
– О, Боги. Ники. – я подлетела к брату и стала помогать подняться. – Да что с тобой такое, почему ты дал себя так приложить? Только не ври, что ты не почувствовал угрозы.
– Все хорошо, сестрёнка. Я заслужил. Да и не буду же я, сопротивляться родному отцу. – вытирая кровь с губы ответил он и посмотрел на папу.
Тот в недоумении переводил взгляд с меня на Никса. Он уже успокоился: клыков и когтей не было, а глаза стали прежними, но это продлилось недолго. Его лицо выражало кучу эмоции и сейчас я могла спокойно их читать. Сначала удивление, от того, что видит свою копию. Потом понимание, что это его сын. Затем радость, что у него есть сын. Боль, что не принимал участие в его жизни. И конечно же дикую ярость, что посмели скрыть его ребёнка. Отец глубоко дышал, стараясь успокоить себя, но все было бесполезно, клыки, глаза и даже рога появились… красивые такие… большие… черные и чуть изогнутые назад.
На лестнице послышались шаги и к нам подбежала запыхавшаяся мама.
– Дориан. Ты что устроил? – она со злостью смотрела на отца. – Сейчас же угомонись. Ты Ани испугаешь. И вообще, что здесь… – взгляд в сторону Никсона. – произошло… – прикрыв рот ладошкой прошептала севшим голосом. – Дориан, да как такое может быть… Как же она смогла так поступить? – на маминых глазах показались слезы.
– Не знаю милая что ей руководило. – не своим, более грубым голосом прорычал отец. – Но эта стерва, лишила меня сына…, и она ответит. – на последних словах, я почувствовала дикую злость, граничащую с желанием убивать.
Никогда бы не подумала, что мой милый папочка, может быть таким свирепым. Меня словно током пронзило от такого коктейля эмоций, и я невольно содрогнулась. Нет, мне не было страшно, я просто чувствовала его ярость и от этого, было как-то неуютно. Никс, до этого стоявший статуей, почувствовав мою дрожь, молча прижал к себе.
Постепенно, папа начал успокаиваться, принимая прежний облик, а когда увидел, что я прижимаюсь к Никсону окончательно взял себя в руки.
– Прости. – прошептал он, непонятно то ли мне, то ли сыну. Он не подходил к нам и смотрел виноватым взглядом. А я снова, почувствовала все его эмоции как свои. И если первый раз, он не мог себя контролировать от испытываемой злости, то сейчас он сделал это намеренно. Отец сожалел, что молчал всё время и что я узнала обо всем таким образом. А в случае с Никсоном, что не догадался попробовать отыскать бывшую жену, не учёл, что она могла солгать.
Мама повела себя неожиданно, я-то думала, что она будет извиняться за свои тайны, но она, одарив меня говорящим взглядом: "Ты сильная, и сама всё поймёшь", подошла