– Про то знают мистр Леон да Поппель, – сказал кто-то по-русски незнакомым голосом. – Мистр Леон не своим делом занимается; он не на двух, как говорят, а на десяти скамьях сидит, а все-таки провалится.
– Да, твоя правда! Мистр Леон и нас продаст, коли будет выгодно.
Двери отворились. Мистр Леон пригласил в комнаты, и тут только можно было заметить, что на крыльце было немало гостей. Все вошли в покой, и юноши, ничего не разведав, не знали, на что решиться. Но они зашли слишком далеко, чтобы воротиться. Отвага – спутница их возраста – повела их на лестницу. На крыльце никого не было, за дверьми ничего не было слышно. Князь Вася не вытерпел, отворил осторожно дверь: в этой комнате было пусто. Висячий итальянский светильник освещал софы и кувшины. Оставаться тут было бы опасно; идти вперед – неосторожно; так как тут было трое дверей, то князь, по какому-то инстинкту, повернул в правую. Такой же итальянский светильник освещал опочивальню Леона: роскошная постель, красивые шкафы, мягкие и низкие софы, ковры, вся утварь обличала в хозяине изящный вкус и расположение к неге… Не успели юноши осмотреться и ознакомиться с местностью, как послышался за дверьми разговор и громкий смех мистра Леона. Опасность изобретательна. Князь и Ласкир спрятались за кровать и совершенно закрылись шелковыми занавесками… Они не могли видеть, кто вошел с мистром Леоном.
– Рыцарь! – сказал по-итальянски мистр Леон. – Я не знаю, как благодарить тебя за честь, которую ты оказал бедному темному врачу…
– Кто врачует тело, у того в руках и разум больного… Я виделся с первым вашим боярином, но он столько же смыслит в политике, сколько я в новой кабале[13], которой теперь дурачат не только простой народ, но и людей знатных и ученых…
– Дурачат?
– Не о кабале речь, мистр Леон, а вот в чем дело: первый ваш боярин ничему не верит…
– И хорошо делает.
– Не знаю, хорошо ли, нет ли, только я привез письмо от Фредерика, боярин и этому письму не поверил…
– Смотря по тому, что там написано…
– Там написано, что я видел все христианские земли, хотел бы посмотреть и Московскую державу…
– И больше ничего не написано?
– Ничего! Дальше, как сам знаешь, император просит оказать мне покровительство и защиту.
– И ты хотел, благородный рыцарь, чтобы старая лисица молодой поверила? Может ли быть, чтобы одно любопытство привело тебя в Москву.
– Без сомнения! Европа полна именем Иоанна. При дворе венгерском московский монарх единственный предмет разговоров. Все дела его, особенно брак сына с принцессой, брак его самого с принцессой, – все это заставляет думать, что Иоанн желает сблизить Москву с немцами.
– А император – приобрести могущественного и верного союзника.
– Может