– Ох, и скорыми оказались язычники, – пробормотал дядька Адам. – Уже и тын вокруг города построили, и защитные мантлеты[10] поставили, и пороки собрали.
Бурцев, действительно, разглядел у самого частокола стенобитные орудия. «Батарея» метательных машин располагалась неподалеку от затаившихся партизан. Все орудия были готовы к бою. Вернее, почти все. Вон там, в сторонке возвышался огромный деревянный каркас, увенчанный огромной, как у подъемного крана, стрелой-рычагом. Под стрелой, презрев все правила безопасности, копошились люди. Осадную башню они там строят, что ли?
Громкий выкрик-команда. Пленные раздвинули высокие – в полтора человеческих роста – колесные щиты, обитые влажными шкурами. Шкуры уже были утыканы стрелами вроцлавцев. «Артиллерия» тринадцатого века не отличалась дальнобойностью. Ее силенок хватало, чтобы метнуть увесистый снаряд максимум на полторы-две сотни метров, а потому осадную технику и «орудийную» прислугу приходилось защищать от вражеских лучников и арбалетчиков тяжелыми осадными мантлетами.
Едва щиты расползлись в стороны, в образовавшийся проем полетели стрелы. Наконечники были обмотаны горящей паклей: защитники надеялись поджечь вражеские пороки. Увы, это им не удалось. Огонь быстро залили водой из кожаных бурдюков. Зато убитых и раненых на площадке перед осадными орудиями прибавилось. Три человека отчаянно кричали, пытаясь вырвать из тела горящие стрелы. Еще двое лежали неподвижно. Но очередная команда уже привела в действие натянутые до предела жгуты и ремни. Заряженные машины дали залп.
Одни пороки походили на огромные арбалеты. Стрелы, пущенные ими в верхние ярусы стен, не уступали по размерам рыцарским копьям и навылет прошивали деревянные навесы над бойницами. Другие напоминали обмотанные канатами половники, в которые укладывались камни. Эти пороки сшибали со стен целые зубцы и дощатые переходные галереи, проламывали защитные перекрытия, а также забрасывали в город дымящиеся горшки. На глазах Бурцева пара таких горшочков по навесной «минометной» траектории обрушились точно на стены. Огненные брызги разметались по боевым площадкам, в проемах бойниц ярко полыхнуло огнем. Наверху истошно закричали люди в горящих одеждах и латах. Елки-палки! Ну прямо-таки напалмовая атака!
Судя по всему, средневековым нефтяным «напалмом» город поливали уже давненько. Вроцлавцы не успевали тушить многочисленные пожары, а горящие стрелы татарских лучников, мелькавшие в ночи диковинными трассерами, поддавали жару. Зарево над городом становилось все сильнее, ярче. Стены вздрагивали от ударов каменных глыб.
Новая команда – и щиты, прикрывавшие «батарею», встали на место. Убитых и раненых оттащили в сторону. Пронзительно заскрипели вороты, жгуты, ремни. Полоняне заново натягивали толстые тетивы и упругие канаты пороков. Работа, благодаря надсмотрщикам, шла споро. Вскоре перезаряженные пороки вновь были