Но вот долгожданный вызов селектора прозвучал, и император установил прямую связь с собственной канцелярией. На экране монитора появилось объемное изображение красивой девушки с уставшим лицом – похоже, ее рабочий день тоже уже давно закончился, и прозвучала нежная певучая речь:
– Мой император, госпожа матриарх Лерой не сможет лично присутствовать на аудиенции. Она проходит сеанс плановой реабилитации и в настоящее время находится в медицинском центре Камэни на одной из планет анклава, в другой галактике. Однако вместо себя госпожа матриарх пришлет на аудиенцию своего секретаря…
Поблагодарив девушку и отключив селектор, император едва сдержался, чтобы не выругаться – если нахождение в медицинском учреждении являлось вполне обоснованной причиной неявки на аудиенцию к императору, то появление на приеме вместо матриарха не ее заместителя, а секретаря было уже крайне тревожным сигналом. Подобный жест пусть и не нарушал приличий, однако по сложившейся в империи практике гласил, что матриарху не о чем говорить с императором – секретарь мог огласить волю матриарха и услышать, что император хотел довести до руководителя клана, но не имел никаких прав на принятие любого, даже самого незначительного решения. Бессловесный сосуд для передачи информации… А, значит, ситуация на самом деле оказалась значительно серьезнее, чем казалась в начале.
Там же, на следующий день…
– Я ждал вашего матриарха!
– Она в настоящее время лежит в медицинской клинике и не может присутствовать на аудиенции, мой император. Мне поручено ознакомить вас вот с этим документом. Можете оставить себе – это копия. Оригинал хранится в архиве клана Лерой.
Император, взяв в руки оправленный в рамку кусок пластика, тщательно изучил документ, который днем ранее уже успел прочитать