Новостью было то, что в школу эту впервые принимали девочек. Как только скрипнула толстая пружина на входной двери, которую за медную витую ручку открыла мать, Линка шагнула на скользкий пол под высоченным потолком. Парадная лестница на второй этаж посередине раздваивалась и растекалась от площадки с зеркальным проемом между окнами двумя рукавами вверх, к залу со сценой и черным роялем в углу.
Директор школы, Сидор Маркович Золотницкий, могучий, бритый на лысо, в кремовом чесучовом кителе с тремя орденскими планками и пустым левым рукавом, заправленным в карман, услыхав несмелый стук, сам отворил дверь кабинета.
– Прошу! – сказал тихий хриплый голос над Линкиной головой. И они вошли.
Мать этот необыкновенный человек усадил в кожаное кресло подальше от стола, а онемевшая Линка стояла перед ним одна
– Как тебя зовут?
– Лина, – шепнули непослушные губы.
– А фамилия?
– Хазарова.
– И тебе семь лет?
Голова с бантом нагнулась и утвердительно кивнула.
– Скажи мне твой адрес?
Линка сказала.
– Ты приезжая?
Голова с бантом качнулась из стороны в сторону: она не приезжая!
– В твоей семье есть школьники?
– Нет! Голова опять качнулась из стороны в сторону, а Линка почувствовала себя горестно виноватой: опять не так, как он хочет! Но бритый человек продолжал расспрашивать, и она потихоньку успокоилась. Дошло до того, что она бегло прочитала ему кусочек в совсем детской книжке. А когда он захотел послушать стихи, выученные наизусть, Линка уже не боялась.
– Сергей Есенин, – объявила уверенно. Глядела прямо в глаза, но может ей показалось? Седые брови изумленно поползли вверх.
– Поет зима, аукает стозвоном сосняка! – начала Линка. Бритый человек успокоено закивал.
– А весёлое знаешь?
– Сейчас!
«О чем поют воробушки
В последний день зимы?
– Мы выжили, мы дожили!
Мы живы, живы мы! – закончила она почти громко.
Директор встал, задвинул тяжёлый стул.
– Да! – тихо, но радостно сказал хриплый голос сверху и единственная рука бережно легла на рыжую голову с бантом.
– Рад за воробышков! – догадалась Линка. В том, что этот необыкновенный человек примет ее, она уже не сомневалась.
Сложный возраст
Рассказ
Шел урок русского. Учитель Брянцев развесил на доске таблицу, где каждый суффикс, «оньк» или «еньк», был выделен красным и синим. Теперь он хотел, чтобы пятый «А» записал эту здоровенную таблицу в тетради и цветными карандашами раскрасил суффиксы.
Брянцеву было семьдесят. Добродушный, но лукавый, он нет-нет, да и похвалялся, что университет закончил в Петербурге! Было ясно, что сам он считает это большим делом.