Лена изменила своей традиции в тот вечер и не танцевала на барной стойке. Она, скучая, сидела в своём новом сексуальном тёмно-синем платье и уже знала – он не приедет. Слушая музыкантов, девушка медленно тянула виски и разочарованно оглядывала присутствующих. В последнее время подобные вылазки приносили всё меньше удовольствия – среди веселящихся людей Лена острей чувствовала своё одиночество. Оно отдавалось лёгкой болью под рёбрами, тяжестью в плечах и дрожью по позвоночнику.
На следующий день она позвонила ему сама, но трубку никто не взял. Никто не ответил и на сообщение. Гриша опять потерялся на долгое время. Постепенно Милена начала привыкать к его отсутствию. Казалось, в потоке рутинны его образ стёрся из памяти, наконец, её голова была занята более полезными вещами в виде работы и поездки к матери. Лена не навещала мать уже несколько лет, а лишь ограничивалась редкими вечерними звонками, редкими – потому что трезвой по вечерам Милена бывала очень редко.
В одну из пятниц июня, надравшись до почти невменяемого состояния в пабе, Милена решила разогнать физическую боль одиночества. После трёх бокалов виски даже показалось, что ничего не щемило в груди и что спину держать было легче, хотя голова немного побаливала. Натанцевавшись и сорвав голос в процессе подпевания музыкантам, она столкнулась с Григорием на входе.
– Привет, помаду решил завезти? – съязвила Лена, упершись ладонями ему в грудь, потому что с размаху влетела в него, едва не уронив обоих.
– Ну, она у меня в бардачке. Пойдём, заберёшь.
Они сели в машину, и он, наконец, вручил ей забытую вещь. Милена была вне себя от ярости, но в то же время в душе ликовала – наконец-то они встретились спустя долгое время. Хотя уже возникали сомнения, нужна ли ей эта встреча.
– Милен, может покатаемся? – посмотрел он искоса, улыбаясь очаровательной улыбкой, при которой обнажились два ровных острых клыка. У него была необыкновенная улыбка – мягкая и одновременно хищная из-за необычной формы белоснежных клыков.
– Нет.
– Ты голодна? Съездим куда-нибудь перекусить? Правда, не знаю, что открыто сейчас в три часа ночи… Мне же надо как-то загладить свою вину, – мужские крепкие руки поглаживали руль автомобиля.
– Я не хочу есть.
– Домой отвезти?
– Нет.
– А чего ты хочешь?
– Тебя, – хитро прищурив карие глаза, сказала Лена. Она решила идти ва-банк – или сейчас, или уже никогда.
Григорий ничуть не смутился, словно ждал именно такого ответа, и нажал на педаль газа.
Они поднялись к нему в квартиру, уже начав целоваться в лифте. Гриша закрыл входную дверь, и Милена с ещё большей страстью набросилась на него. Она, наконец, получила его. Одежда полетела на пол ещё в коридоре, поэтому до кровати они добрались абсолютно голыми.
– Милена, я не люблю царапин, – отстранился Гриша, когда Лена вонзила ему в спину красные миндалевидные