Когда мы говорим «источник» этого религиозно-философского учения, по своей форме имеющий на данный момент мифологическую или фольклорно-сказочную форму, как, например, сказка А. С. Пушкина о царе Салтане (т.е. о Царевне-Лебедь) или богатырский эпос, то имеем в виду не только письменный «первоисточник», т.е. свод священных текстов или канонических произведений (как, например, Библия, Коран, буддийские сутры и трактаты, произведения Лаоцзы и Чжуанцзы), большинство которых излагает философию своего Учения в письменной форме, а имеем ввиду, прежде всего, характерную для тэнгрианства своеобразную эпическую форму устного народного творчества.
И такая форма изложения религиозных идей полностью соответствует сугубо народному характеру и духу этой религии и ее специфической мифопоэтической форме, содержащей в себе и адекватно передающей слушателю мощную энергетику «Небесной» религии, которую, как и эпос Гэсэр, создал не какой-то Великой Учитель или проповедник, а сам народ, выразивший свои думы и чаяния о высшей справедливости и счастливой жизни, о мироздании и универсальной духовной силе Небесного Бога Тэнгри.
Иначе говоря, эпос Гэсэр, как и алтайский Джангр и многие другие эпические произведения, а также народные предания и легенды, является и Библией, и Кораном этой сугубо народной религии, которая была теснейшим образом связана с народным бытом и с окружающим ландшафтом, ключевыми элементами которого были священные горы и источники, реки и озера.
Героический эпос всех монголоязычных «лесных народов» был непосредственно связан с их тэнгрианской религией и представлениями о сверхъестественной силе (зада) тэнгрианских божеств, которой, вместе с тем, наделяется и сам эпос, и его исполнитель (джангарчы). Так, известная калмыцкая исследовательница Э. П. Бакаева в связи с анализом религиозно-мифологических основ эпоса Джангар отмечает, что Хормуст-тэнгри, мог поражать «громовой стрелой», а Белый старец отвечал за дождь, и поэтому его молили о дожде и продолжении потомства, и что Джангар можно рассматривать как магическое средство «вызывания дождя» (Бакаева, с. 26).
При этом автор, делая важный вывод о религиозном характере эпоса Джангар, имеющий отношение и к другим видам героических сказаний как монгольских, так и тюркских народов (например, саха-якутский Олонхо), отмечает, значение как имени Джангар, так и одноименного цикла сказаний в смысле «зада» означает обращение к первоначальному смыслу последнего термина «волшебство» (магия, «белая магия»); и такая символика вполне согласуется со значением «jang» – вера (т. е. «Белая вера» саяно-алтайских народов Ak jang, Ак-Дян, Ак-Чаяан, называемая также «бурханизмом» – Н. А.); эпос Джангар