Продолжали искать свои спрятанные припасы. И что хуже – дорогу.
Ближе к полудню они сделали остановку, поскольку, несмотря на лежащую между скалами тень, путешествие стало мучительным для людей и лошадей. И Деана впервые заметила изменение в том, как смотрели на нее бандиты. Началось. Один или двое даже подошли к молодому атаману и заговорили, указывая на нее красноречивыми жестами. Он отослал их прочь, но она знала, что утром их придет пятеро, а послезавтра – все.
Жажда – самый безжалостный советчик.
Как и было обещано, до самого вечера она больше не получила воды, и лишь в сумерках слепой переводчик напоил ее половиной кубка горького отвара. Они не говорили, потому что двое бандитов сразу же оттащили его, а потом быстро и грубо проверили ее путы, не отказав себе в удовольствии пощупать и пощипать Деану.
Цена ее уменьшалась с каждым часом.
На следующий день она получила только четверть кубка отвара, горького, словно братоубийственный удар в спину, а перед тем как отправиться в путь, бандиты зарезали всех заводных лошадей вместе с той, на которой ехала и Деана. Ее привязали к лошади невольника и погнали вперед.
Если бы они не продолжали двигаться шагом, она, вероятно, не дожила бы и до полудня.
Потом на нее пожалели даже столько воды, чтобы она могла хотя бы смочить губы, зато стянули путы тщательней, чем обычно, снова завязали ей глаза и вбросили вместе с князем и его слугой в небольшую пещерку. Снаружи Деана слышала суету и перекрикивания.
А потом там сделалось тихо.
– Ищут.
Шепот Оменара прозвучал хрипло, сухо. Она не повернула головы, не желая расходовать силы.
– Они почти уверены, что их укрытие где-то поблизости, нашли нечто, что выглядит как остатки знака… но неверное, затертое… Знаешь, что это значит?
Думать ей было сейчас непросто, но эта загадка оказалась легкой:
– Не они оставили эти припасы… кто-то другой… они просто знали, как читать знаки.
– Да. Много людей впутано в это безумие. Но… Если они найдут воду, мы спасены.
– А если нет?
Тишина. Он даже не шевельнулся.
– Князь стоит столько, чтобы сохранять ему жизнь любой ценой. Остальные – нет.
– Завтра… – прохрипела она. – Завтра утром, а может, даже нынче вечером они придут за мной.
– Верно. Мне не дали для тебя воды. И запретили приближаться.
– Вас не связали?
Он тихо, с мрачный отчаянием, рассмеялся:
– Слепец не опасен, ребенок не сбежит один. Они лишь тебе выказывают уважение.
Она бы сплюнула, если б было чем.
– Уважение. Будь у меня свободны руки…
– И что тогда? – Молчание сделалось невыносимым. – Со сколькими бы ты справилась? Если тебя развязать и дать шанс?
У нее не было сил даже