Она словно перечисляет список покупок.
– А почему… – теплая соль заливает рот; язык осторожно исследует пространство: по крайней мере, зубы целы, – мы не в медотсеке?
– Было чертовски сложно стащить тебя вниз по лестнице. Брандер помогать не собирался. Остальные снаружи.
Она разбрызгивает пену по его бицепсу; когда та засыхает, кожу стягивает.
– Да и толку от них не было бы, – добавляет Лени.
– Спасибо…
– Я ничего не сделала. Только притащила тебя сюда.
Ему так хочется коснуться ее.
– Что с тобой, Фишер? – через какое-то время спрашивает Кларк. – Почему ты никогда не отвечаешь?
– Не сработает.
– Ты шутишь? Ты хоть знаешь, насколько ты большой? Мог бы порвать Брандера, если бы стал сопротивляться.
«Тень говорит, от этого только хуже. Ты отвечаешь, и все злятся еще больше».
– Тень? – переспрашивает Лени.
– Что?
– Ты сказал…
– Я ничего не говорил…
Какое-то время она смотрит на него.
– Хорошо, – говорит наконец и встает. – Я звоню наверх и прошу замену.
– Нет. Все хорошо.
– Ты ранен, Фишер.
В его голове шепчут медицинские учебники.
– У нас внизу есть все необходимое.
– Ты неделю не сможешь работать. И больше двух пройдет, пока полностью не вылечишься.
– Они учитывали несчастные случаи. Когда планировали расписание.
– А как ты намереваешься держаться подальше от Брандера?
– Буду больше находиться снаружи. Лени, пожалуйста.
Она качает головой.
– Ты сумасшедший, Фишер. – Направляется к люку, открывает его. – Это, естественно, не мое дело. Просто не думаю…
Оборачивается снова и спрашивает:
– Тебе здесь, внизу, нравится?
– Что?
– Ты же спасаешься тут, да?
Вроде бы совершенно нелепый вопрос. Особенно сейчас. Но почему-то он таким не кажется.
– Вроде того, – наконец отвечает Джерри, в первый раз осознав это.
Она кивает, моргает, скрывая белые глаза.
– Дофаминовый приход.
– Дофа…
– Они говорят, мы подсаживаемся. На это место. Подсаживаемся… на страх, я так думаю. – Кларк слабо улыбается. – Ходит такой слушок, по крайней мере.
Фишер обдумывает новую версию:
– Нет, никакого прихода я не чувствую. Скорее, просто привык. Ты понимаешь?
– Да. – Она поворачивается и распахивает люк. – Прекрасно понимаю.
C потолка медицинского отсека вверх ногами свисает богомол с метр длиной, весь черный от хрома. Он спал с тех самых пор, как Фишер прибыл на станцию.