– Не бойся, Калинушка, не обижу тебя, – шепнул он еле слышно.
А потом протянул руку, обвил меня за талию и привлек к себе. И тут же будто огнем вспыхнула кровь, пронеслась по всему телу, грозя превратить меня в живой костёр.
– Смотри, – прошептал Дивислав, прижимая к себе крепче. – Смотри и запоминай. Вдруг чего я не охвачу, так ты увидишь.
И коснулся век то ли гибкими красивыми пальцами, то ли музыкой колдовской, но исчезла ночь, обнимавшая все кругом, пропал мой дом, и не стало ни деревьев рядом, ни гор далеко.
Зато послышался весёлый смех. Весёлый и беззаботный, молодецкий такой смех. И вдруг появилось солнце, ударило по глазам так, что пришлось зажмуриться.
– Это сейчас их не видать, – заговорил грубоватый низкий голос. – Кто ж за звёздами ночью-то наблюдает?
И рассмеялся. Понять же тепло и добродушно.
«Если бы у меня был старший брат, то он мог бы так смеяться», – почему-то подумалось мне.
– А тебе бы всё звёзды, – кто-то ответил женским голосом, шипящим и бархатистым. – Лишь бы не заниматься домом, всё на меня свалил.
Я вздрогнула. Такой же голос доносился из блюдца, показывавшего Счасту-змею.
Приоткрыв глаза, поняла, что вижу полутёмную пещеру. Солнечные лучи сюда почти не проникали. Однако всё равно можно рассмотреть, что стены пещеры зеленоватые, как малахит. Пол удивительно гладкий и тёмный, будто нарочно полировали. У входа стоит стройный широкоплечий молодец в простой одежде и с копной каштановых волос. Сложил руки на груди и смотрит на собеседницу с лёгкой улыбкой. И говорит она ему, кажется, далеко не ласковые вещи, однако он словно готов в любую минуту поднять руку и отмахнуться от неё, как от назойливой мухи.
– Тебе всё весело. Занимаешься непонятно чем, – снова заговорила она. – А почему мне одной думать про охрану наших земель?
– Потому что там и думать не о чем, – неожиданно раздражённо сказал Горыныч. – Защита у нас древняя и сильная, никто не посмеет нарушить. А с соседями живём дружно, так что ещё надо?
Я нахмурилась. Соседи – это жители Удавгорода? Хотя все места, где живут потомки змеиного народа, должны жить в мире с другими змеевичами. Тут ничего удивительного нет.
Собеседница Горыныча шагнула к нему, показываясь из пещерного полумрака.
Красавица. С тонкой талией, высокой грудью, плавной походкой. Только не с лебедушкой на реке её можно сравнить, а со змеёй, медленно ползущей по берегу. Кажется, при каждом шаге она немного пружинила ногами и извивалась всем телом. Лицом пригожа, с белоснежной кожей, огромными зелёным глазами, яркими алыми губами, точёным носом. Волнистые волосы, как брусничный сок, спускались аж до бёдер. А осанка какая, а взгляд! И похожа на Горыныча, и нет. Сестра, Дивислав сказал? А родители-то у них одни или как? Больно уж разные. Да и Счаста вся прям королевна, во всяком случае, себя так держит. Недобрая королевна, хитрая, умная. Такая сладкими речами заговорит, вином-медом опоит, что и не почувствуешь яд на дне кубка, а утром