Корчмарь не настолько преуспел в искусстве фальшивых улыбок. С такой гримасой ему была прямая дорога к цирюльнику.
– Как приятно, что вы меня подождали! – Я, продолжая лучиться не хуже королевской лысины на солнышке, небрежно перевернула висящую на двери табличку «Закрыто».
Корчмарь неохотно выпустил бесполезный засов, пропуская нас в заведение. Я прямиком направилась к облюбованному столику у окна, сев вполоборота к пустому залу. Тивалий робко пристроился на краешке стула, сложив руки на коленях.
– Ну-с, уважаемый, чем вы меня сегодня побалуете?
По мрачному сопению можно было предположить, что крысиной отравой, но на поданном блюде золотистой горкой возвышалась жареная рыба.
– Угощайся. – Я передвинула блюдо на середину стола.
Парень сглотнул набежавшую слюну:
– Но Верховный магистр сказал…
– Не переживай, для тебя он сделал исключение. За вредность работы.
– Правда?! – оживился Тивалий.
– Правда-правда, можешь сам у него спросить. Только сначала передай ему, что я очень интересовалась, распространяется ли пост на баранину в темное время суток.
Следующие десять минут за столом царили торопливое чавканье и жадное причмокивание. За пять часов я успела осмотреть целых два кладбища – рыцарское и сельское, а также найденный в леске лошадиный череп, – но умертвием и его верным скакуном там и не пахло. Зато мы с оруженосцем так зверски проголодались, что, выскочи из кустов какой-нибудь опрометчивый гуль или мроед, еще неизвестно, кто бы кем поживился.
– А почему именно ворон? – Утолив первый голод, я бесцеремонно ткнула пальцем в чеканный орденский знак, приколотый к кольчуге Тивалия. – Мне кажется, название «Орден святого Фендюлия» подошло бы вам куда больше.
– Но, госпожа ведьма, Фендюлий сам основал этот орден! Не мог же он назвать его своим именем.
– Ну, увековечил бы верного коня или даму сердца. Розу какую-нибудь на худой конец. А при чем тут этот прихлопнутый щитом альбинос?
– Ворон символизирует мудрость, а белый цвет – добро. – Парень честно попытался воспроизвести одухотворенный взгляд и голос магистра, преподававшего ему устав ордена. С набитым рыбой ртом это оказалось не так-то просто. – Фендюлий был первым Верховным магистром, коий голова для всего ордена, а магистры – когти, то бишь его опора и грозное оружие.
– А крылья? – заинтересованно уточнила я.
– Как перья в крыльях, большие и малые, так и простые рыцари с оруженосцами несут Белого Ворона к священной победе над врагами.
– Гениально. Про хвост и прочие органы, полагаю, спрашивать не стоит. Фендюлий наверняка предусмотрел какое-нибудь высокопарное определение и для них.
Я откинулась на спинку стула, поглаживая сытый живот. Несмотря на все старания и неподдельный энтузиазм,