Между прочим, знакомя Борю с собаками, Юра втайне надеялся, что некоторые из них попугают приятеля, и захватил с собой на этот случай отцовский арапник, но, к его удивлению, ничего не произошло. Почему-то все собаки, даже самые свирепые, в мальчике признали «своего», и ни одна из них даже не заворчала.
Побывали ребята и на пасеке, но Юра, боявшийся пчел, очень быстро оттуда убежал, пришлось уйти и Боре, а ему хотелось посмотреть на работу Стасевича, защищенного сеткой и что-то делавшего в одном из ульев.
После этого мальчишки направились к озеру. Искупались и вдоволь наелись земляники, которой на берегу озера было так много, что земля от нее казалась красной. Сорвав свои помятые гимназические фуражки, ребята в течение какого-нибудь часа набрали их доверху и с торжеством принесли Арине, а вечером все лакомились этой ягодой, залитой принесенным с погреба холодным молоком. Ел и похваливал землянику и Иосиф Альфонсович. Затем он сказал:
– Вот что, ребята, картошка совсем заросла. Я нанял в Караеве баб для прополки, да они что-то не идут, а ждать больше нельзя, можем на зиму без картошки остаться. Придется эту работу проделать вам…
Юра, которому уже приходилось помогать при прополке картошки, услышав слова отца, нахмурился, хотя, конечно, и не посмел что-либо возразить. А Боря, на которого день, проведенный в лесу, на свежем воздухе, с полной свободой, отличная еда и чувство какого-то покоя, произвели приятное впечатление, восторженно воскликнул:
– Иосиф Альфонсович, мы сделаем, мы выполним, вот увидите!
– Ну-ну, посмотрим, что вы за работники, – улыбнулся Стасевич и стал укладываться спать, вслед за ним угомонились и ребята.
Утром, вооружив мальчиков серпами и тяпками, Стасевич отвел ребят на картофельное поле и задал им «урок». Каждый из них должен был до обеда выполоть и окучить три борозды, а после обеда, если урок будет выполнен, можно делать что угодно. Если до обеда с этой работой не справятся, то кончать урок надо будет после.
Борозды были не очень длинными, так, по крайней мере, показалось Боре, и он удивился, когда Юра начал упрашивать отца уменьшить урок и дать только по две борозды, но тот остался непреклонным.
Когда