– Что Вы, зачем императорскому дому старый профессор Тетерев, так, из академии наук. – Мужчина неловко рассмеялся и скорее сунул конверт в портфель. – У Вас вопросы по лекции? – Похоже распространяться и хвастаться Тетерев не собирался.
– А, нет, все предельно ясно, всего доброго, Николай Игнатьевич.
Стоило Иерониму выйти в коридор, как знакомый голос окликнул молодого человека.
– Are you hurrying Jerome? It’s a beautiful weather outside.* (Ты торопишься, Джером? На улице такая прекрасная погода.)
– Тороплюсь покинуть это удушающее вместилище ненужной информации. – Ответил так же по-английски Джером и обернулся к спешившему за ним Теренсу Денненгему.
– Ты прав, совершенная тоска… Пройдемся по Невскому, мне необходима разминка ума, беседа с достойным человеком. Погода располагает.
Возможно, долгое пребывание в Санкт-Петербурге сделало из чопорного англичанина – романтика и мечтателя, любящего рассуждать на темы «о смысле жизни», «душе», и других теологических вещах, в которых считал Иеронима сведущим человеком и интересным собеседником.
– Отчего же не пройтись…
Джером слегка улыбнулся, тем более дорога до стрельбища как раз пролегала в том же направлении, а в компании можно будет скоротать время нетерпеливого ожидания музыки ружейных выстрелов. На выходе из университета услужливый смотритель предложил молодым господам извозчика, отказались, ведь погода в городе на Неве и правда была замечательной. Улицы уже почистили от снега, а за несколько солнечных дней центральная часть успела подсохнуть. Диалог по обычаю шел немного односторонний, Теренс рассуждал о полезных сторонах Лютеранства и подчеркивал прелесть того, что Россия давно уже проповедует учение на родном языке, но, конечно, можно было бы его уже и осовременить. Джером кивал, иногда старался поддержать и развить мысли, посещавшие и его.
– Религия, устарела еще больше, чем науки, которые хоть как-то следуют за прогрессом. – Не то, чтобы Иерониму было до этого какое-то дело.
– Как раз, Мартин Лютер, шагает в ногу со временем, и даже бросил открытый вызов гниющему от застоя Ватикану. – Парировал англичанин.
– Несомненно, заметь, Теренс, как быстро мир менялся последние годы. Все эти технологии, науки, почему в истории ничего не менялась тысячу лет, а сейчас происходят такие невероятные открытия?
– Может быть, тогда людям было достаточно, а теперь, мы достигли своего нового предела. Все настолько устарело, да и жажда знаний пробудилась в людях.
– Вот именно, мой друг, и мир получил новый толчок, а возможно даже грубый «пинок» последними открытиями ученых.
– Ну, когда кто-то в чем-то сильно нуждается, то обычно получает.
– И мы с тобой стали свидетелями этого «пинка». Я чувствую вскоре должно произойти что-то значительное! – Джером