Белка отколола от сухой доски несколько толстых щепок, нашла трещины в подпорном столбе, подальше от сена, и, вогнав туда щепки, подожгла их трутом и огнивом. Стало гораздо светлее. Лучины горели медленно и ровно, чуть коптя, но исправно источая мерцающий красноватый свет.
От сытной еды и этого мерного мерцания снова очень захотелось спать, но Тиму стало стыдно, потому что Белка и ее ручной зверек, которому с хозяйского стола перепала еще и аппетитная хрустящая корочка фармерского хлеба, уселись у дверей караулить.
Зверек грыз лакомство, а Белка принялась набивать патронами магазин. Некоторое время Книжник рассматривал ее, а потом спохватился – неудобно же так откровенно пялиться на герлу, отвел взгляд, потом снова глянул исподтишка.
Свет от горящих лучин падал мягкий, казалось, что он разгладил даже острые черты лица девушки. Ну, если не разгладил, то смягчил. Книжник подумал, что будь она немного полнее, то была бы настоящей красавицей, даже с остриженными волосами. А если бы вместо неровно обскубанных волос отросли достаточно длинные… Впрочем, она и сейчас была симпатичной, хоть и походила больше на тина, а не на герлу.
Белка, наверное, почувствовала на себе его взгляд, подняла глаза от коробки с патронами, но Тим уже успел сделать вид, что разглядывает что-то на стене амбара.
Девушка закончила снаряжать магазин, отложила его в сторону и свободной рукой погладила бельчонка по голове. Тот в ответ звонко щелкнул несколько раз подряд, поднял на хозяйку довольную мордочку и продолжил пиршество.
– Как ее зовут? – спросил Тим.
– Это он, – отозвалась Белка, доставая из кармана рюкзака еще один пустой магазин. – Имя – Друг. Второй год со мной.
Услышав свое имя, Друг оторвал мордочку от лакомства и еще пару раз металлически щелкнул горлом.
– Едва выкормила. Думала, поправится – убежит. Остался.
Она улыбнулась углом рта.
– Наверное, понял, что вдвоем веселее…
– А как ты столько лет живешь одна?
Она зыркнула на него быстрым и недобрым взглядом. Книжник уже понял, что его спутница не очень любит скрывать эмоции – вопрос оказался ей неприятен.
– Ты не хочешь, не отвечай… – он быстро пошел на попятный, уступая, скорее, по привычке, чем от испуга навлечь на себя ее гнев. Это раньше он бы опасался получить оплеуху, а после событий последних дней оплеухи казались ему такой мелочью… – Не мое это дело. Но… – он замолчал на секунду, а потом все-таки продолжил. – Ведь тяжело же одной! А если заболеешь? Или поломаешь себе что?
– А как ты столько лет прожил с ними? – спросила она, разглядывая Книжника прищуренным взглядом. – Ведь это страшнее, чем одному! А вдруг убьют за провинность? Или изнасилуют?
– Так я ж не герла! – удивился Книжник.
– Ну да… – согласилась Белка. – Не герла. Только Сунь-Выню, например, было все равно, кто