Ничто не страшит так, как неизвестное, невидимое, непонятное, и Болото пугало всех, живущих неподалеку него, заставляя благоразумных десятой дорогой обходить растущие по его краям заросли осоки, а безрассудных делать вид, что они не боятся.
Тим не был ни безрассудным, ни отчаянным, но теперь вслед за Белкой шел именно туда, куда ходить не следовало. И с ужасом втягивал в ноздри крепчающую вонь несвежей болотной воды смешанную с гарью далекого пожарища и острым запахом лесных трав.
– Белка, – позвал он, задыхаясь от усталости. – Белка!
– Что? – бросила она через плечо.
– Куда мы идем?
– Ко мне…
– Это же тропа на Болота!
Она резко остановилась, обернулась, и Тим едва не налетел на нее.
– Там мой дом.
– Но Болота…
– Тебе не Болот надо бояться…
Она ткнула стволом автомата в зарево над деревьями.
– Вот чего тебе надо бояться…
– Ты там жила все это время?
Она фыркнула.
– Да. Где мне было жить, чтобы Вожди меня не нашли? Там, куда они и заходить бояться! Иди за мной, Книжник, и не дрожи – тебя не съедят. Главное – дотяни до рассвета. Утром нас тут уже не будет.
Тим кивнул.
Лицо девушки было наполовину скрыто в тени, зато вторая половина ярко освещена лунным светом. Книжник увидел только часть улыбки. Как ему показалось, ободряющей.
Белка разбудила его на рассвете.
Лес был сер и между стволов бродили клочья влажного тумана. Утро оказалось совершенно по-осеннему зябким, хотя температура после полуночи не опускалась ниже сорока пяти. Сырость и близость Болота вытягивала из костей тепло и, от этого казалось, что кровь стынет в жилах, превращаясь в ледяную шугу.
Последние часы этой безумной ночи они провели в гнезде Белки – просторном домике, расположенном на ветвях старой раскидистой ветлы, стоящей у самого края Болота. Тим плохо помнил, как они забирались вверх по скользким веткам. Он был вне себя от страха и усталости и вырубился, как только оказался в безопасности, едва переступив порог.
Но сон оказался недолгим, хотя и глубоким, словно смерть. Книжник проснулся оттого, что Белка трясла его за плечо.
– Пора… Вставай, Книжник. Выходим.
Тим привстал и снова сел – ноги плохо слушались, болело избитое тело. И голова гудела после вчерашнего удара Ноги просто невозможно.
– Не могу… – выдавил из себя Тим. – Дай отдохнуть… Если они тебя не нашли за столько лет…
– Раньше я им не слишком мешала. Сейчас будут искать по-другому. Я тебе потом объясню, – Белка покачала головой. – Надо уходить. Вставай.
Книжник, кряхтя, принял условно вертикальное положение. Он был чудовищно грязен после вчерашних ползаний по дымоходу, оборван и вонял канализационной