Я поймала себя на том, что снова не вижу и не понимаю, где я. Пора бы избавляться от привычки так далеко уходить в свои мысли, что потом с трудом возвращаться к реальности. Пытаясь выбраться из цепких лап воспоминаний, я не увидела веточку, лежащую на дороге, и споткнулась об неё. Поскольку лет семь я занималась фигурным катанием, я бы могла выйти сухой из воды, но вдруг моя собака, Деля, резко пронеслась мимо меня, и я всё-таки шлёпнулась в сугроб. Я была готова услышать смех своей лучшей подруги, но его поддержали ещё несколько голосов.
– Ловкость на высшем уровне у тебя, Салли, – послышался насмешливый, но добрый голос Яны. Даниэлла лишь тихо хихикала в сторонке. Она всегда закрывает лицо рукой и отворачивается, при этом её смех беззвучен и не понятно, смеётся ли она вообще. Вот мы всегда и говорим, что она хихикает в сторонке.
– Ага, я смотрю, дуракам не всегда везёт, – отозвался Петя, как раз футболист. Его серо-голубого цвета глаза лучились радостью победы. Он был без шапки, поэтому на его блондинистые волосы садились всё падающие с неба снежинки. Обычно презрительно поджатые губы растянулись в весёлой улыбке, которая всегда удивляла меня своей искренностью. Петя улыбается редко, но если и улыбается, то от всего сердца. Честно говоря, я немного схитрила, назвав его своим другом. Наши отношения состояли из язвительных комментариев, презрения, насмешек и редких минут полного взаимопонимания, когда нам достаточно посмотреть друг другу в глаза – и мы уже понимаем, что надо делать.
– Не согласна, тебе же везёт всегда, – весело бросила я, всё так же валяясь в холодном и мокром, но таком уютном, что из него совершенно не хотелось выходить, сугробе. Петин друг Марк так заржал, что все остальные повалились от смеха просто потому, что он очень заразительно заливается.
Трясясь от смеха, ко мне подошёл Том и протянул руку:
– Вставай, простудишься, – засмеялся он. Я взялась за его руку, но вместо того, чтобы подняться, резко дернула его на себя и откатилась в сторону.
– Извиняюсь, а Вы не обнаглели, женщина? – поинтересовался мой друг под громкие аплодисменты умирающих от смеха ребят, когда я, отряхнувшись, встала.
– Не думаю, месье, – засмеялась я и нагло заглянула в огромные ярко-синие глаза друга. Все его чёрные ресницы и волосы были в снегу, что делало его будто бы седым. – Дедушка Мороз, принеси мне, пожалуйста, ловкость.
– Сама ты Дедушка Мороз, – надул свои впалые щёки Том.
– Ага, а ты тогда Снегурочка, – встрял Марк и заулыбался своей белоснежной улыбкой, из-за чего у него на щеках заплясали ямочки. Я обожаю, когда