Семмант. Вадим Бабенко

с моими нервами такое было бы не под силу. Электронный разум, искусственный мозг… Право же, рефлексия – не его недостаток. Что ж до достоинств, я не называл их вслух.

      Не называл, ибо знал, что удача капризна и нестойка. Спугнуть ее – нет ничего проще. Как и все, имеющие с ней дело, я стучал по дереву, плевал через плечо, шел на прочие ухищрения, призванные помочь. Но и все же это случилось – везение покинуло нас. Или, может, дело было вовсе не в нем.

      Так или иначе, серия побед Семманта прервалась – и на том завершилась. Он зашел в тупик – как-то сразу, потоптавшись на месте день или два, когда рынок неистовствовал в движении. Потом сделал пару ошибок, затаился, замер. И – больше не возвращался к былой активности, к лихим наскокам. Окопался в дальнем тылу и откровенно медлил.

      Я тут же понял: что-то не так. На поле будто выпустили другого игрока. Но на обратную замену не приходилось надеяться – это был он, Семмант, и он стал иным. Наверное, с его точки зрения, в этом состоял прогресс. Но я-то знал, что мы в потенциальной яме. В точке минимума энергий, из которой нет хода – без мощного дополнительного толчка. И толчку, к сожалению, неоткуда было взяться.

      Робот не ленился, но от его смелости не осталось и следа. Метроном стучал как бешеный, процессоры трудились без устали, однако в результате ничего не происходило. Множество сомнений – ввиду множества вариантов – эффективно блокировали механизм выбора.

      Вскоре он практически перестал совершать сделки. Нет, журнал событий не был пуст, но каждое из них не стоило выеденного яйца. Семмант стал гипер-мега-преувеличенно-осторожен. Он не позволял себе и намека на риск. Очевидно, его искусственный разум развился до стационарной фазы, что оказалась устойчивой на редкость.

      Это можно было бы считать победой – победой эксперимента над иллюзиями толпы. Результат свидетельствовал: хаос рынка не подвластен осмысленному анализу. Даже познав успех, мой робот понял, что не подчинил себе стихию. Он будто видел – рано или поздно стихия нахлынет, сомнет, раздавит. Лучше уж, мол, держаться от нее в стороне.

      Приобретенный опыт убедил его лишь в одном – на рынке нельзя быть уверенным ни в чем, никогда. Повоевав, повзрослев, он отбросил меч, бесстрастно вычислив его математическую бессмысленность. Быть может, в том была истина, но меня она не устраивала вовсе. И однако же, что я мог сделать? Все программы были перекроены напрочь – да и к тому же, мое вмешательство в корне выхолостило бы идею. От чего, от чего, а от идеи я никак не готов был отречься. К тому же я чувствовал: баланс невидимых сил внутри его изощренного мозга скорее всего абсолютно верен. Быть может даже безупречен в каком-то смысле. Просто силы в нем учтены не все – чего-то важного, увы, не хватает.