Одно из поздних официальных упоминаний о Ясе Чингис-хана относится к эпохе Бухарского ханства Шайбанидов нач. XVI в.: основатель этого государства Мухаммад Шайбани-хан, не найдя в мусульманском праве положения, которое позволило бы ему вынести устраивавшее его судебное решение, повелел поступать «по ясе Чингизхановой»[158]. Однако судебное решение касалось проблемы наследования имущества, а мы уже неоднократно обращали внимание на то, что частноправовые отношения «чингизово право» не регламентировало. Таким образом, в данном случае хан сознательно шёл на правовую фальсификацию – представил Ясу как писаное законодательство, альтернативное мусульманскому праву, также основанному на писаных источниках.
Таким образом, потомки Чингис-хана для достижения своих политических целей приняли участие в формировании представления о Великой Ясе как о кодифицированном правовом акте, не подлежащем никаким изменениям и имевшем к тому же «секретный» характер.
Несомненно, следует признать заслуги Чингис-хана и его потомков в законодательной сфере, однако было бы ошибкой приписывать им разработку глобального правового свода, которого в действительности не существовало. Первые кодификации тюрков (в частности, казахские «Касым ханын каска жолы», «Есим ханын ескi жолы», «Жетi Жаргы» Тауке-хана) и монголов «Уложение Алтан-хана», «Восемнадцать степных законов», «Их Цааз», «Халха Джирум» и др.) появляются только в XVI–XVIII вв. под влиянием соседних государств и не содержат никаких отсылок к Великой Ясе[159]. Следовательно, нет никаких оснований считать, что они опирались на традиции кодификации права эпохи Чингис-хана и его преемников.
§ 5. Билики – правовая доктрина Монгольской империи
К биликам – изречениям Чингис-хана, имевшим политический, правовой и этический характер, – неоднократно обращались исследователи истории Монгольской империи и государств-преемников. Среди классиков востоковедения, рассматривавших или публиковавших эти документы, в частности, следует назвать Й. Хаммера-Пургшталля[160], В. В. Бартольда[161], В. Л. Котвича[162], П. М. Мелиоранского[163], В. А. Рязановского[164], Э. Хара-Давана[165], Садри Максуди Арсала[166] и др. Из современных исследователей к изучению биликов Чингис-хана в той или иной степени обращались Е. И. Кычанов[167], Т. И. Султанов[168], а также монгольские авторы Ж. Намжил[169], Н. Ням-Осор[170], Э. Пурэвжав[171], Сайшиял[172], С. Цэрэнбалтав и Ц. Минжин[173]. Определённую ценность представляет также словарная статья Г. Дёрфера[174].
При этом следует отметить, что тексты биликов Чингис-хана (равно как и его законодательство,