Когда до изуродованного мутациями сада оставалась примерно сотня метров, я свернул влево и направился к высохшему озеру. (Из глубины чёрных зарослей донёсся протяжный вопль, а затем приглушённое бормотание, словно Стив сокрушался, что мы не заглянули к нему на огонёк.) По мере приближения к почти идеально круглой котловине в воздухе всё сильнее ощущался запах озона, и всё громче раздавался треск электрических разрядов. Много лет назад возникший на дне озера гигантский «разрядник», по всей видимости, и погубил водоём. Мощнейшие разряды тока продолжительное время воздействовали на воду, пока она вся не разложилась на составляющие её атомы кислорода и водорода. Теперь лишь замшелые камни вдоль береговой линии и засохшие скелеты тальника напоминали о том, что когда-то здесь было озеро.
Белые змеи трескучих молний так наэлектризовали воздух, что не только волосы на голове стояли дыбом, даже волоски на коже шевелились под плотной тканью комбинезона. КПК стал работать со сбоями, по экрану устройства побежала рябь помех, а картинка с изображением нужного участка карты прыгала и то и дело норовила погаснуть. Долго оставаться рядом с таким огромным деструктивом, как этот «разрядник», было опасно, потому я велел ведомым не отставать и ускорил шаг, даже не пытаясь разрядить аномалию и выудить из неё артефакты. Хотя тут было чем поживиться: ни мне, ни моим друзьям ещё ни разу не доводилось видеть такого количества весело подскакивающих светло-голубых, молочно-белых и дымчатых шаров внутри одного деструктива. Одних «зарниц» здесь была целая дюжина, а ещё – три сферы «лунного камня» и пара крупных «ледышек» – все как на подбор артефакты высокой ценовой группы. Вряд ли они просто так тут скопились: скорее всего, «разрядник» упорно не хотел делиться своими сокровищами, о чём свидетельствовали выбеленные временем и осадками кости смельчаков как по периметру, так и внутри аномалии.
Я сбавил ход только тогда, когда витающее вокруг напряжение заметно спало, а треск электрических разрядов утих настолько, что стал напоминать шорох статических помех в старом радиоприёмнике. Держась правее холма с тремя рослыми дубами на вершине, наш отряд проследовал мимо россыпи слабеньких «гравиконцентратов», обогнул исходящую пузырями огромную, метров сорок в диаметре, лужу «шипучки» и вышел к краю широкого усеянного кочками жухлой травы поля. За ним располагалась заброшенная деревенька. Покосившиеся дома почти полностью скрывались в густом бурьяне, только серые треугольники шиферных крыш возвышались над морем шелестящих на ветру зарослей. От неё нам оставалось пройти ещё с километр по заросшей мелколесьем равнине, и первая часть экспедиции была бы позади.
– Всё, привал, – объявил я и сел на торчащий из земли большой камень.