Она тихо всхлипнула и вытерла слезы платочком.
– Хозяйку как подменили… Она ни одному моему слову не поверила… Разве бы я стала краденое у себя прятать, ну подумайте!.. Дело кое-как замяли, но меня выгнали… Теперь, если случайно на улице ее встречаю – то она сразу в другую сторону отворачивается… За что меня так, а?
– За красоту, – отвечаю я, абсолютно не покривив душой. – Ты кому-то дорогу перешла.
– Но я там ни с кем даже не поругалась ни разу!
– Так завистникам и повод не нужен…
– Наверное… А я так и не поняла, кто это мог быть…
– Адрес и название этого модного дома скажи, ну и как хозяйку зовут.
– На Центральной площади, дом с большой вывеской «Престиж», хозяйка Мария Степановна…
– Мне этого достаточно, сейчас лучше продолжим трапезничать. Хотя это ведь ужин, на ночь много есть вредно.
Девушка все-таки улыбнулась, хотя и с некоторым усилием, и дальше мы ели молча. Десерт заказывать не стали, у нее не было настроения, а меня все сильнее тянуло прилечь – почти весь день прошел, как говорится, «на ногах».
В гостиницу мы вернулись вместе и поднялись ко мне в номер. Возле дверей она замерла в нерешительности, пришлось указать ей на кресло:
– Садись, посиди полчаса, что ли…
Надя присела на уголок и стала задумчиво теребить свой многострадальный платочек тонкими пальцами, время от времени поглядывая на меня. Нет, милашка, у меня совсем другие планы и намерения… Мои мысли заняты совсем другой персоной, которая сейчас отдыхает после длительного перелета где-то там, далеко на востоке. Надеюсь, я сумел создать очень сильный «якорь», благодаря которому ее будет трудно сбить с курса. А вы думали, почему так решительно взялся крутить роман с этой летуньей? Времени было очень мало, а мне нужно было успеть выяснить о ней как можно больше. Она устойчива к гипнозу, поэтому пришлось довести свое природное обаяние до максимума с помощью магии. Вот такая я циничная сволочь…
Наконец, полчаса прошло, и я говорю девушке:
– Все, наверное, теперь можешь идти.
Она встает с кресла, на котором сидела все это время молча и почти не шевелясь, и поворачивается в сторону двери.
– Подожди…
Развернув ее лицом к себе, энергично тру девушке ладонями щеки, как будто отогреваю от мороза, затем «слегка» (чуть не до середины) расшнуровываю верх платья, отчего она краснеет уже по-настоящему, и сую банкноту, при виде числа на которой глаза Надежды становятся