С подлецом, с палачом, —
Значит, в жизни ты был
Ни при чем, ни при чем!
На последних аккордах зал дружно зааплодировал и заулюлюкал. А я почувствовала, что вымоталась: три стойкие иллюзии и спеть длиннющую балладу – это вам не хухры-мухры. Поэтому, поблагодарив за внимание, я спустилась со сцены и направилась к столу, за которым сидели мои «попутчики». Они, кстати говоря, к принесенной еде не притронулись, пока я не спустилась и не села с ними. После чего мы хорошенько покушали жареного с какими-то травками мясо.
– У тебя красивый голос, – жуя, сообщил мне Никирол, – видимо, от мамы. Именно так она в свое время привлекла внимание отца.
– Сколько Эдрану? – поинтересовалась я.
– Ему восемь. Через три месяца девять… А кому-то скоро 24… Буквально через неделю, – заулыбался братец.
– Кому же? – запивая мясо медовухой и наблюдая за окружающими людьми, я не особо придавала значение нашему диалогу.
– Вообще-то тебе! – резко вмешался Калеб. – На кого ты там так пристально смотришь?
– Да ладно, у меня что, действительно день рождения?!
– Во всех сводках всегда писалось на день позже, но это лишь для того, чтоб дать возможность отметить праздник в начале с семьей, а потом с народом. Три раза, пока ты была здесь, народ устраивал такие гуляния, что стражи порядка не справлялись… Тебя почему-то все любили, хотя ты была мелкая и даже разговаривала с трудом. В народе считалось, что ты приносишь удачу.
Геллинда опять расчихалась. Потрогав ее лоб, я поняла, что у нее температура, при этом достаточно высокая. Договорилась с хозяином о двух комнатах, бутылке самогонки и кружке горячего молока с медом. Вернувшись со всем этим добром, я заметила, как загорелись глаза у ребят при виде мутноватого пойла.
– Даже не думайте, это для Геллы!
– Она одна все не выпьет, – возразил принц. – Я вообще не понимаю, как тебе удалось его достать, в нашем королевстве запрещено гнать самогон из кармина!
– Я просто попросила что-нибудь крепкое, – растерянно проговорила я, глядя на бутылку – Но вообще-то это не для питья! Геллинде никак нельзя заболеть!
– И как ты собираешься лечить ее самогоном?
– Так растирание…
– Ты собираешься перевести целую бутыль отличной самогонки на растирание?! Ники, твоя сестрица ненормальная!
– Тут я с тобой спорить не буду, пойду, выпрошу у хозяина еще бутыль… Заплачу хорошенько…
– Сразу видно, принц следует закону, – пробурчала я.
Никирол вернулся почти сразу же и жутко недовольный.
– Говорит, кончился… Но по ехидной роже вижу, врет. Вииитт, продай нам бутыль. Десять рут?
– Фиг вам. Мы спать. – Геллинда, пошатываясь, встала и проследовала за мной.
Ребята пошли следом. Все равно по пути.
– Тори, золотой. – умоляюще протянул Калеб. – Этот самогон огромная редкость!
– Да отстаньте вы! – уже начала раздражаться я.
– Пять золотых!
– Спокойной ночи, алкоголики, – я захлопнула дверь прям у них перед носом.
– Гелл, выпей молока и нужно сделать растирание, иначе ты завтра не встанешь… – Как только захлопнулась дверь, мы приземлились каждая на