Глава 1
Иной мир. Иной мир? Иной мир!.
Как правило, едва мы начинаем двигаться вперед, оставляя все свои страхи позади, нас обязательно что-то ломает, отбрасывает назад. Это становится непреложным законом жизни – некой аксиомой. И нам начинает казаться, что ничто и никогда не будет даваться нам просто, никакой путь не будет гладким. И постепенно мы становимся зависимыми от трудностей, зачастую создавая их собственными руками. Иногда искусственно нагнетая, иногда бездействуя.
Мы сами творцы своих судеб, но мне всегда казалось, что нужно максимально уходить от проблем. Жить не так, чтобы самодовольно рассказывать о количестве проблем, о том, как упорно ты с ними справляешься. Иначе. Уверенно говорить, хотя бы самому себе: «А у меня проблем нет. Я от них ушла. Мы, знаете ли, не сошлись характерами».
Исходя из этого, я следую нескольким жизненным принципам.
Во-первых, никогда себя не жалеть. Жалость к собственной персоне делает только слабее, ранимей и подверженней чужому мнению. Это нужно лишь тем людям, которые любят впихивать свое мнение во все щели, и без масла.
Во-вторых, никогда не слушать унылую музыку, когда грустно. Это только сильнее погружает в чертоги тлена и безысходности. В ил уныния и печали. Увязнешь один раз, потом не сможешь с должной силой оттолкнуться от этого дна и выплыть наружу.
В-третьих, всегда держать лицо. Улыбнуться, когда хочется поплакать. И, возможно, когда-нибудь захочется улыбнуться просто так. Улыбки вообще очень прилипчивы.
Вот только когда я очнулась, первой моей мыслью было забиться в уголок, включить унылую музыку и поплакать. Тут… тут все было ИНАЧЕ. По-другому. Совсем. Да, я вроде как была самой собой, все той же, по крайней мере внутренне. Но…
Теперь по порядку.
Очнулась я в саду. Вокруг всеми оттенками зелени пестрели кусты и деревья. Вот, вроде ветки, как ветки, а цветы, как цветы, как у нас, но веяло от них такой силой и энергией, что сразу было понятно – иные. Птицы, бабочки, кузнечики – все удивительным образом напоминало Землю, но воспринималось иначе. Словно весь мир прошел через какой-то диковинный фильтр в фотошопе. От этого невольно щемило сердце.
Зрение стало четче, слух улавливал каждое колебание воздуха, каждый шажок, каждое шелестение лепестка. Движения были легкими, словно мое тело ничего не весило. А выгляжу я… так же, как и раньше? Или стала каким-то невиданным мутантом?
Взглядом зацепившись за небольшое озеро неподалёку, я метнулась к нему. Внезапно из кустов, похожих на нашу малину, вылез мужчина в годах с длинной седой бородой. На мгновение мне показалось, что это тот «Дамблдор», заставивший «отречься» от всего, но, приглядевшись поближе, поняла – нет. Волосы были покороче, глаза подобрее, а балахон вообще темно-фиолетовый, но все с такими же каракулями, похожими на раздавленных насекомых.
– Какое ты себе выбрала имя, дитя? – дружелюбно произнес он, хитро на меня поглядывая.
«Выбрала имя»? Что? Ах да, от старого я отреклась. Подул легкий ветер, словно знакомясь