Кто-то присвоил.
Кто-то стерпел.
Кто-то еще присвоил.
Кто-то еще стерпел.
«Но ведь я же честный», – сказал он себе.
Как долго он себе это может говорить?
Допустим, пять лет.
Срок достаточный, чтоб убедиться, что он проиграл.
И он тоже начинает пробовать.
Но эти пять лет не прошли даром не только для него.
Другие с криком «Это нечестно!» расхватали остатки.
Он пару лет интенсивно носится.
Но что ему достается после семи лет отсутствия на рынке?
Тачка, кепка и собственные крики: «Па-берегись! Ноги! Ноги! Дамочка!»
Даже в подаче первых блюд ребенку мэра все занято.
Он тратит еще два года на потерю настроения, на высматривание отвратительных обеспеченных щек, и ему уже все равно, толстые они или худые.
Хотел он этой жизни или не хотел.
Он окружен врагами.
Он опускается и начинает темнеть.
А вверху, ввиду того что грязь ушла вниз, становится чисто, светло, взяточно и, в общем, доброжелательно.
Им нечего давать другим.
Им – только брать себе.
И начинает клубиться снизу, и начинает темнеть сверху.
И землетрясения в этой стране происходят над и под тобой.
И это продолжается, пока жизнью не станет та середина, которую все называют золотой.
Ко Дню юмора
Весна. Одеваются деревья, раздеваются женщины.
Все наступает. Все отступает.
В общем – Первое апреля. Профессиональный праздник тех, кто смеется, и тех, кто смешит. В этот день мы бросим всеобщее увлечение – искать смысл в происходящем. И повеселимся.
Пусть ищут те, кого мы туда выбрали. Они и так выглядят лучше нас. Как только мы их выбираем, в них пропадает страдание и появляется радость. Значит, мы не ошиблись.
Мы настолько точно выбираем не тех, что уже не стоит беспокоиться.
Между философом и политиком разница проста: политик не сообщает вам свои мысли – он угадывает ваши.
Угадать может. Осуществить не может.
Поэтому мы живем хорошо: немножко бедно, немножко плохо, немножко хочется повеситься. Но все это чуть-чуть.
Первое апреля – День смеха.
Смешно уже давно, теперь наша задача, чтоб стало весело.
Мало нам было чиновников, к ним добавились олигархи.
Все мчатся мимо, горя синим огнем. А мы радостно шуруем по обочине в поисках денег, оброненных ими.
В экономике разбираемся слабо. Вот, говорят, наш шпион нанес ущерб США на несколько миллиардов долларов в пользу России.
«Где же деньги?» – спрашиваем мы.
В стране появился гениальный человек – наш чиновник. Сам пишет правила игры. Сам выходит на поле. Сам играет. Сам меняет правила во время игры до тех пор, пока не выиграет. Затем идет в отставку президентом банка и уже встречается на банкетах в бабочке и темных очках.
Весна – одеваются деревья, раздеваются женщины.
Наши олигархи за неимением воображения пошли по старческим стопам Политбюро.
Так