И, может быть, несколько строк автора этих строк. Целую, жду, пишу.
«Культурный слой…»
Культурный слой должен расти телами и текстами.
От нас останутся веселые размышления, мобильные телефоны, теракты и Интернет.
Немало.
Нам досталось телевидение, авиация, памперсы и Голливуд.
Тоже неплохо.
Предыдущим – паровозы, телефоны, «Титаник» и Толстой.
Нет, нет. Очень неплохо.
Слой от слоя не отставать!
Примите и прощайте.
Прощайте и примите.
Без шума и суеты.
Без речей и завещаний. Летайте.
Включайте.
Читайте.
Пользуйтесь.
Теперь это ваше.
Общество придает значение видимости.
У человека: автомобильные права, паспорт, диплом, удостоверение, членский билет, таможенная декларация, свидетельство о браке и куча всего.
А нужна только справка о состоянии здоровья.
И то устная.
Все остальное не соответствует действительности.
Он испытал в жизни две любви.
Один раз отчаянно.
Второй – чуть глуше.
В первый раз девушку двадцати пяти.
Второй раз женщину тридцати двух. И снова ту же.
Физически жизнь строится очень просто. Вначале тело заменяет мозги, потом мозги заменяют тело.
Вначале мы нуждаемся в страсти.
Потом в любви.
Потом в заботе.
Как бы вам сказать…
Она была ему не полностью верна.
Наши мысли – гул.
Наш протест – инфаркт.
Сидеть начеку и лежать насмерть.
Атаковать врага из больницы.
Убивать его своей смертью.
Расшатать его своим параличом.
А сейчас что затеяли, чтоб обратить на себя внимание – умирают молодыми!
Задача, люди, жить не лучше, а дольше.
Ей, конечно, достается.
Кто может выдержать такой характер – склочен, плаксив, жаден, скуп, прожорлив, болезнен.
Плюс мнителен.
Плюс без вкуса.
Плюс без внешности.
Плюс требует утешения.
По всем, по всем вопросам.
Как это можно выдержать?
Выдержать такое невозможно.
И она на это плюет.
Мы все занимаемся политической деятельностью.
Но в домашних условиях и между собой.
Она кричала и плакала.
– Какие вы, мужчины, все одинаковые – и отец, и брат, и ты. Вы все говорите одно и то же: не бросай незастеленную постель, не оставляй грязную посуду, не ешь семечки в постели, не бросай одежду посреди комнаты. Не оставляй мусор на ночь. Вы все такие одинаковые. И ты уже, казалось бы, в Москве, уже культурный человек – и то же самое.
Он пил и говорил:
– Миша, я женюсь только на той, что покончит с собой либо сразу, либо чуточку до моей смерти.
Но прежде всего свою основную