Конечно, не все верят этому. Особенно злится сосед старухи, Хазят. «Дурман, да и только! – ругается он. – Вы же строители коммунизма, а забиваете себе голову всякой чушью!» Но однажды, говорят, он сам заглянул к старухе Жантай и начал исподволь расспрашивать: мол, когда родилась, видела ли первых коммунистов деревни? А бабулька ответила: «Перед началом французской войны меня сосватали сыну старосты». В глазах у Хазята помутилось, но виду он не подал и продолжал расспрашивать: «Не знаешь, когда появилась наша деревня?» А вечная старушка невозмутимо в ответ: «Наши с мурзой Енакаем ходили брать Казань». После этого Хазят махнул на неё рукой и ушёл – мол, старуха совсем помешалась.
Но ведь есть люди, которые встречали ночью в деревне белую собаку. На днях доярка Джамиля сама рассказывала: «Иду я с утра затемно на ферму и вдруг, откуда ни возьмись, эта белая собака, будь она проклята! У меня аж ноги подкосились, и я как куль шлёпнулась на землю. Она молнией пронеслась мимо…»
Вообще-то радует, что Джамиля вовремя села на землю, а то, если, не дай бог, эта сварливая баба станет бессмертной, у нас тут никому и жить не захочется. А что касается бабки Жантай, пусть она не то что в белую собаку, а хоть в кого угодно превращается, живёт-то она тихо, и вреда от неё никакого, если, конечно, кто-нибудь не вздумает её посетителей налогом облагать. Пусть живёт себе хоть тысячу лет. Но, видно, ей и самой надоела эта вечная жизнь. Иначе не стала бы она каждую ночь маяться в собачьем обличье. Интересно ведут себя и женщины: как бы ни хотелось им жить подольше, ни одна из них не рвётся заменить бабку Жантай. Впрочем, если ты с утра до вечера надрываешься, зарабатывая на хлеб насущный, небось, не захочешь вечной жизни. К тому же и в собаку превращаться ночами тоже, наверно, не очень весёлое занятие.
Но шила в мешке не утаить. Узнали-таки и в Казани о том, что в нашей деревне есть вечная старуха и что ночами она превращается в белую собаку и ищет женщину, которой могла бы передать своё колдовство. А в Казани какие только женщины и девушки не живут – не чета нашим. Если пообещать вечную жизнь, не то что в собаку, в змею готовы превратиться – ведь это же только на ночь! А может, такая способность есть не только у нашей старушки? Вон в городе частенько можно встретить какую-нибудь красотку с огромным, с телёнка ростом, кобелем. Но эти – не то что наша бабка Жантай, эти, видно, как-то приспособились.
И однажды в нашу деревню на невиданных машинах начали приезжать на ночь глядя разные женщины. И не одни, а в сопровождении крепких мужиков: коротко стриженных, с бульдожьими лицами и толстыми золотыми цепями на шее. Мужчины в деревню не заходили, оставались за околицей, а женщины пешком направлялись в верхний конец, к дому бабушки Жантай. В сумерках то тут, то там можно было увидеть женщин, стоящих с расставленными ногами. Но белой собаки, как на грех, не было видно. Или старушка