– Эй, дядя, ты что, язык проглотил?
– Она в стойле, – хрипло прошептал он в ответ.
Расставшись с А́ллой, Ахияр весь извёлся, не находя себе места. Не осмелился заглянуть только в конюшню. Он долго слонялся туда-сюда, а потом сходил в магазин за водкой. В полутёмной избе сидел один и пил горькую. Впрочем, не совсем один, то ему мерещилось, как, протягивая ручонки, к нему бежал Петя, а Валя безудержно смеялась, то А́лла встряхивала головой и фыркала, а из её больших лиловых глаз с гнойной каёмкой беспрерывно текли слёзы.
На следующий день, едва забрезжил рассвет, он тронулся в путь. Автобус отправлялся из Шыгырдана. Хотя до села было километра три, он не стал дожидаться попутной машины, а зашагал пешком. На автобусной остановке с ноги на ногу переминалось несколько мужчин, среди них Ахияр увидел того бойкого мужика, который вчера ночью увёл у него А́ллу. К груди подступила тошнота, и это муторное ощущение подбиралось к горлу. Ахияру не хотелось ни здороваться с этим человеком, ни вообще проявлять к нему какой-либо интерес… Однако тот уже успел заметить его и, широко улыбаясь, сам подошёл к нему, словно обрадовавшись встрече с давним знакомым.
– Кобылу-то твою насилу довезли, – первым заговорил он. – Всю дорогу, веришь, оборачивалась и смотрела назад, а сама плачет, бедняжка. Вот ведь как она к тебе прикипела душой.
Ахияру захотелось напоследок ещё раз взглянуть на Аллу, по-людски попрощаться с ней.
– Вы, верно, ещё не успели отдать её на убой, – с надеждой спросил он, вцепившись в рукав бойкого мужика.
– А то как же… – ответил тот, коротко сплюнув под ноги. – Небось, уже мясо довезли до Казани.
Рука Ахияра отцепилась от рукава и бессильно повисла как плеть.
– Слышь, а у неё жеребёнок был. – Незнакомец как-то неловко замялся. – Что же ты не сказал, что она жерёбая? Может, я бы подождал, пока он родится, сам бы кормил и ухаживал…
Однако Ахияр уже был не в силах выслушать его до конца. Еле добежав до угла, он руками упёрся о забор и начал судорожно биться в приступах тошноты. И вместе со слюной, стекавшей изо рта узкой струйкой на землю, будто медленно уходила и его душа.
1998
Горя много – смерть одна
Солнце клонилось к вечеру. Хорошо-то как! Целый день он шатался без дела, трепался с дружками. Благо, их в Канаше у него было много. Слегка пошатываясь, он поднялся на пятый этаж, нажал на кнопку звонка своей квартиры. Впрочем, квартира принадлежала его жене – полгода назад он пришёл жить к одной русской женщине. Тоже хорошо! А в народе почему-то говорят: чем к бабе в дом, уж лучше в огонь. Может, раньше так и было… А теперь ничего зазорного в этом нет…
За дверью послышался невнятный шорох.
Вагиз снова нажал на звонок, потом, подумав немного, несколько раз ударил в дверь кулаком:
– Галя!
Неожиданно дверь распахнулась, и оттуда буквально вылетело широкое, покрытое красными пятнами лицо жены. Вагиз невольно попятился, словно на него замахнулись раскалённой сковородой.
– Не