Для римских патрициев само правление диктатора было едва терпимым; а перспектива подчиняться следующие два года его помощникам выглядела и вовсе невыносимой. Так обрел форму патрицианский заговор. Его задумал и возглавил Гай Кассий Лонгин, первоначально сторонник Помпея, впоследствии помилованный Цезарем. К Кассию примкнули его зять Марк Юний Брут, которого Цезарь сделал наместником Цизальпинской Галлии, и еще около шестидесяти заговорщиков. К 15 марта все было готово.
В тот день, всего за трое суток до выступления на восток, Цезарь принял участие в заседании сената – в большом зале, примыкавшем к театру Помпея. Заговорщики удостоверились, что видного сподвижника Цезаря, Марка Антония, задержит разговором один из них. Как считается, Публий Каска первым напал на диктатора с кинжалом и поразил в горло; спустя несколько мгновений Цезаря окружили со всех сторон, и заговорщики неистово кололи поверженного, отталкивая друг друга и норовя каждый вонзить клинок как можно глубже. Жертва, конечно, защищалась, но у нее не было ни малейшего шанса спастись. Прикрыв окровавленную голову своей тогой, Цезарь упал к подножию установленной в сенате статуи Помпея.
Увидев, что он мертв, заговорщики внезапно ударились в панику. Они спешно покинули здание сената, оставив мертвое тело лежать под статуей. Через некоторое время появились трое рабов с носилками и унесли тело Цезаря к нему домой – как сообщается, одна из его рук всю дорогу волочилась по земле. Позже, когда тело осмотрели врачи, они насчитали двадцать три раны – лишь одна из которых, однако, оказалась, по их мнению, смертельной.
Ровно за шесть месяцев до смерти Юлий Цезарь официально усыновил своего внучатого племянника Гая Октавия. Хотя тому едва исполнилось девятнадцать, Октавиана – как его обыкновенно называли в доимперские годы – уже давно готовили