Я осторожно ощупала стриженые волосы и попыталась припомнить свое отражение в зеркале. Волосы были достаточно короткие, без всяких там заколок и бантиков, которые могли бы меня выдать. Хорошо хоть, грудь еще не выпирает! И что я с утра не вырядилась в платье! Такую одежду, как на мне, мог бы носить любой мальчишка. Кроме трусов, конечно, но их-то никто не видит.
– Спасибо! – сказала я по-мальчишески хрипло. – Мне наверняка понравится.
Сдобная булочка у доски благосклонно улыбнулась мне клубничными губами.
– Подлиза! – прошипел мой сосед по парте.
– Крыса! – огрызнулась я.
– Обезьяна! – выпалил Исак. Его бойцовский задор вызвал у меня уважение.
– Придурок вонючий! – выдала я.
– Жаба надутая! – парировал он.
Но тут учительница оборвала нашу перепалку. И слава богу! Еще немного, и Исак бы меня одолел. Я прямо-таки возненавидела этого мальчишку.
– Понимаю, вам не терпится познакомиться, – просияла учительница. Она-то видела только наши губы и решила, что мы нашептываем друг другу всякие любезности. – Договорите на перемене.
– Между прочим, – добавила она, – неплохо бы тебе, Исак, показать Симону школу, раз вы успели поладить.
Исак добродушно кивнул учительнице и постарался изобразить этакого Доброго Старшего Брата, а сам тем временем шарил рукой под партой и вдруг ущипнул меня, да так больно, похуже осы!
Сквозь боль я ощутила живейшую радость: я их всех надула! Они поверили! Никто ни на секунду не заподозрил, что я не тот, за кого они меня приняли.
Быстро и ловко разделалась я с этой дурочкой Симоной, с которой вечно что-нибудь да не так, и превратилась в задиру по имени Симон.
Знала бы я тогда, к чему это приведет!
После звонка я быстренько натянула чью-то выцветшую джинсовую куртку, висевшую в коридоре на вешалке. Она была велика мне на несколько размеров, да еще вся в заклепках. На спине красовались большие серебряные буквы «Motorhead». Куртка мешком висела на моем тщедушном теле, воняла грязью, табаком и бензином. Это была находка. Я решила побыстрее избавиться от розовой девчачьей куртки, в которой пришла в школу.
– Не думай, я с тобой нянчиться не стану, – предупредил Исак.
Он подошел ко мне, когда я околачивалась у металлического жареного цыпленка, который при ближайшем рассмотрении оказался мертвой лошадью с задранными вверх копытами. На школьном дворе было полно уток, ковылявших повсюду в ожидании подачек – остатков от наших завтраков. Кормить их запрещалось, но все кормили.
– А я в няньке и не нуждаюсь, – огрызнулась я и плюнула в одну из уток.
– Ладно. Только не очень-то задавайся.
– Я и не задаюсь. Ты сам задаешься.
– Чем