– Ну что, хвастун, – спросил я, – ты пойдешь по следу впереди или я? – И шагнул вперед, показывая, что хочу идти первым.
– Нет, нет, ты с ума сошел! – закричал он. – Зверь прыгнет на тебя и разорвет. Мы вот как сделаем. Я сейчас начну стрелять в заросли. Может, он спит, и стрелы разбудят его. – И он наугад послал в густой тростник стрелу.
Как это случилось – не знаю, но только стрела попала прямо в спящего льва, он желтой молнией сверкнул средь тростников и встал прямо перед нами – грива дыбом, глаза горят, в боку трепещет стрела. Лев издал такой яростный рык, что казалось, земля содрогнулась.
– Стреляй! – крикнул я своему спутнику. – Скорей, он сейчас прыгнет!
Но мужество оставило задиру, у него даже челюсть отвисла от страха, пальцы разжались, и лук упал на землю; он с диким воплем кинулся наутек, оставив меня лицом к лицу со львом. Я стоял и ждал смерти, ибо, хотя я окаменел от испуга, у меня и в мыслях не мелькнуло бежать, а лев вдруг припал к земле и гигантским прыжком перемахнул через меня, даже не задел, – и ведь хоть бы чуть-чуть взял в сторону! Едва коснувшись земли, он снова прыгнул – прыгнул прямо на спину хвастуну и с такой силой ударил его своей могучей лапой по голове, что снес полчерепа, только мозги брызнули. Задира упал на землю бездыханный, а лев замер над его телом и зарычал. Я обезумел от ужаса, сам не понимая, что делаю, сжал копье и занес, чтобы метнуть. Пока я его заносил, лев взвился на задние лапы, так что его голова оказалась выше моей, и ринулся на меня. Все, сейчас он превратит меня в кровавое месиво, но я собрал все свои силы и вонзил расширяющийся стальной наконечник льву в горло, он отпрянул, ослепленный болью, и лапа лишь слегка задела меня, оставив неглубокий след когтей. Лев упал на спину, чуть не насквозь пронзенный моим тяжелым копьем, потом поднялся с воплем душераздирающей боли и высоко прыгнул в воздух – чуть не в два человеческих роста, колотя по копью передними лапами. Снова прыгнул и снова упал на спину – ужасное, непереносимое зрелище. Кровь хлестала из раны багровой струей, зверь с каждым мигом слабел, он уже не мог подняться, вопль перешел в мычание, в жалобный стон… по телу прошла судорога – он умер. Теперь мне нечего было бояться, но я не мог шевельнуться от страха, меня начала бить дрожь – ведь я же был еще совсем зеленый юнец.
Я в оцепенении глядел на труп несчастного, который дразнил меня трусом, на мертвого льва и не заметил, как ко мне подбежала какая-то женщина – это оказалась старая Атуа, которая когда-то отдала убийцам своего родного внука, чтобы спасти меня, хотя я до сих пор этого не знал. Она собирала на берегу лекарственные травы, ибо славилась искусством врачевания; о том, что здесь живет лев, она и слыхом не слыхала, ведь львы очень редко появляются там, где люди возделывают землю, они в основном обитают в пустыне и в Ливийских