Казимир IV принял новгородских послов в Верхнем замке, в том самом рыцарском зале, где в прошлом году он принимал братьев Олельковичей. Роль толмача с польской стороны выполнял королевский астролог и личный врач Петр Гашовец, одетый в черную мантию и с академической шапочкой на голове. За спиной короля стоял папский нунций, в течение приема не проронивший ни единого слова.
После вручения даров и посольских грамот вперед выступил Дмитрий Борецкий. Молодой посадник заметно волновался, говорил быстро, и Митя едва успевал переводить.
– Господин Великий Новгород – это европейский город с русской душой, – такими словами начал свою речь Дмитрий Борецкий. – Наша земля всегда была мостом между Европой и Русью, и мы хотели бы оставаться таковым и впредь. У Новгорода много общего с Литвой и Польшей, наши законы немногим отличаются от Магдебургского права, а наше вече – от вашего сейма. Мы преданы православной вере, но мы с уважением относимся ко всем религиям. Да, мы привыкли жить по своей воле, – продолжал посадник, – и более всего на свете дорожим ею. Но сейчас над нами нависла смертельная угроза. Великий князь Иван Васильевич хочет силой захватить наши земли и установить у нас московские порядки. Если ему это удастся, он пойдет дальше и захочет завоевать русские земли Литвы. Нужно остановить его сейчас, иначе потом будет поздно. И сделать это мы можем только вместе. Вот почему мы предлагаем вашему королевскому величеству заключить договор о взаимной помощи на случай нападения третьей стороны.
Ответная речь короля была краткой.
– Великий Новгород опровергает мнение тех, кто считает русских варварами, – сказал Казимир, – и он мог бы на равных влиться в семью европейских народов. Король приветствует это желание и будет всемерно ему способствовать. Что же касается московской угрозы, то Королевство Польское и Великое княжество Литовское будут, безусловно, на стороне Великого Новгорода. Но вместе с тем король желал бы знать: что предпринимают сами новгородцы, дабы защитить себя? При всем уважении к вольному городу король не понимает, почему республика так легкомысленно относится к собственной безопасности. Князь Михаил Олелькович извещает нас, что у республики нет постоянного войска, а его крепости находятся в плачевном состоянии. Мало красиво говорить о своей древней воле. Тот, кто дорожит свободой, должен биться за нее как дикий кабан, а не уподобляться домашней свинье, которая визжит под ножом.
Кровь бросилась в лицо Борецкому, и он едва удержался, чтобы не ответить резкостью. С достоинством возразил:
– Новгородцы не