Добавила с иронией:
– Пускай мой сынок Федор наймет своих кулачников да шильников. На это у него ума хватит!
За разговором кто-то вдруг вспомнил:
– А отчего это князя Михайлу Олельковича нигде не слыхать? Мы за какие доблести ему жалованье платим?
Глава 6. Страсти накаляются
1
Зима выдалась вьюжная. Разбойный ветер-шелоник, разгоняясь над ледяной пустыней Ильменя, завалил Городище сугробами по самые окна. Выходя помочиться с высокого крыльца, князь Михаил Олелькович глядел на ныряющую в серых тучах мутно-желтую луну, слушал тоскливый вой волков и проклинал тот день и час, когда он согласился ехать в Новгород.
В канун Рождества пришла из Киева печальная весть о кончине старшего брата – киевского наместника Семена Олельковича. И это были еще не все дурные новости. Как и предсказывал покойный брат, на освободившийся киевский стол король Казимир поставил своего клеврета Мартина Гаштольда. Верные Олельковичам киевляне не пустили того в город, и Гаштольду пришлось просить у короля войско. В отместку за непокорность Казимир упразднил Киевское княжество, объявив его воеводством, а воеводой назначил все того же Мартина Гаштольда. Горожане негодуют, но сделать ничего не могут.
– Эх, меня не было! – ярился Михаил, слушая рассказ купцов.
Сгоряча хотел немедленно возвращаться, чтобы силой восстановить свои права. Но, чуть успокоившись, понял: поздно! Караван был в пути три седмицы. Столько же уйдет на то, чтобы добраться до Киева. За это время Гаштольд успеет подготовиться к обороне, значит, наскоком взять город не удастся. И снова, в который раз, князь Михаил пожалел, что принял приглашение новгородцев. Останься он дома, успел бы поднять своих сторонников, недовольных засильем поляков, и королю пришлось бы волей-неволей договариваться. А теперь он сидит за тысячи верст, в то время когда в Киеве вершатся главные дела.
Можно бы обратиться за помощью к двоюродному брату, великому князю московскому, да только вот беда, пока Михаил Олелькович сидит князем в непокорном Новгороде, московит считает его своим врагом. Надо вступить с Иваном Васильевичем в переговоры, предложить ему тайный союз. Но как быть с новгородскими властями? Любые пересылки с Москвой сочтут изменой, а с изменниками здесь разговор короткий.
Значит, нужен посредник, человек, которому можно довериться.
Размышляя о том, кто мог бы стать этим посредником, князь Михаил подумал о лекаре Захарии. Брат говорил, что ему можно верить. Да и сам Михаил Олелькович имел возможность убедиться в удивительных способностях лекаря. Умен, хитер, ловок как бес, а главное, умеет держать язык за зубами. А в случае чего какой с него спрос? Лекарь – он и есть лекарь.
2
Купцы-караимы, доставившие князю Михаилу Олельковичу печальные вести из Киева, привезли послание и для Захарии Скары. Богатый крымский купец Хозя Кокос прислал своему старинному другу письмо на свитке тонкого пергамента,