Долгие три минуты я находилась, словно на иголках. Придумала миллион страшилок, пока, в конце концов, не показалась портальная арка. Я прихватила картину и со счастливой улыбкой вошла в светящееся марево. Прямо в объятья мужа.
– Ну?
– Ушли?
– Где народ?
– Ждут нас внизу.
– Фух! – выдохнула я. – Пошли быстрее. Нужно обязательно найти эту дурацкую следилку. Мне такие гости не нужны.
Предварительно спрятав картину под кровать, взявшись за руки, спустились по лестнице в гостиную. Однокурсники нашлись там почти в полном составе. Не было только Диниоса и Палиано. Впрочем, и понятно, не в их состоянии прохлаждаться в комнате.
Ребят усадили на стулья в рядок. И к каждому по отдельности подходил господин Гром с продолговатой мерцающей штуковиной.
– Ищет? – спросила шепотом, не желая мешать.
– Ага, – так же тихо ответил муж.
– И?
Тот пожал плечами.
Я некоторое время понаблюдала за действом, потом опять полезла к нему с вопросами.
– Тебя проверили?
– Угу.
– И как?
– Пусто. Вряд ли Филипп думал, что я останусь в живых, – мрачно ответил Альдамир. – Потому и не озаботился.
– Прости, – понурилась я, ощутив, как запылали щеки.
Ну не дура ли? Ему и так непросто из-за предательства родного брата, а я с напоминаниями.
– За что? – в его голосе сквозило удивление.
– Ну, это… это.
– Какая же ты глупышка, Груша, – прижал он меня к своему боку. – Это мне прощения просить надо, а не тебе.
Я тактично промолчала в ответ. К тому времени, Мирон успел обойти всех. Но следилку не нашел.
– Ни на ком из вас нет, – подтвердил он мою мысль. – Значит либо на декане, либо на мономорфе. Сидите здесь, схожу, проверю.
Оставив нас, удалился в неизвестном направлении. Зато поднялась со стульчика валькирия и, состряпав на лице убийственно выражение, стала медленно подходить ко мне.
– Знаешь, Грушенция, – прошипела она. – Скоро я сама придушу тебя, вот этими самыми руками.
Она угрожающее вытянула лапки со скрюченными пальцами. Мне бы бежать, да некуда, позади стена. А близнец только посмеивался, глядя на разъяренную Кору.
– Еще раз одна полезешь, вначале задницу надеру, чтоб сидеть неделю не могла, а потом задушу, – сомкнулись ладони не моей шее. – Ты поняла?
– Поняла. Больше не буду, – клятвенно пообещала я.
Руки валькирия убрала с большой неохотой.
– И тебе, наследничек, ремень подарю, – напоследок глянула она на Альдамира. – Чтобы дурную на голову жену воспитывал. Если захочешь, могу дельную книгу посоветовать. Из личной библиотеки одного гранского князька. Мне приятельницы подарили, но я, так и быть, тебе отдам. Возьмешь?
– Возьму, – ухмыльнулся этот… этот «воспитатель». – Пригодится в хозяйстве.
И посмотрел на меня