Попробуйте-ка заснуть под снегом, одна мысль о том вызовет простуду.
Появился казак:
– Черт вас подери, где же вы были? Вот полчаса, как я ищу батарею… Приказ начальника дивизии…
А все потому, что снег нас хорошо закамуфлировал.
Настроение лошади видно по ушам. Если уши прижаты, остерегайтесь – она хочет ударить. Бок у паха лошади указывает на состояние ее здоровья. Если он впал, то лошадь вскоре откажется работать. Напрасно ее бить, она обессилела и больше не может. Надо ей дать отдохнуть, покормить. Усталую лошадь я часто в походе расседлывал и протирал ей спину соломой, давал ей поваляться. Это очень освежает лошадь.
В знаменитой кубанской грязи, где оставляешь сапоги и вытаскиваешь разутую ногу, лошади, особенно упряжные, часто падали. Сами они не пытаются подняться. Нужно поднять их силой. Распрягаете, потому что лошадь должна, вставая, сделать шаг вперед. Схватываете за гриву и валите лошадь на бок. Высвобождаете вперед подогнутые ноги, опять за гриву и выпрямляете ее. Потом тянете за хвост кверху и лошадь неизменно встает. Ее запрягают, и она продолжает работать. Но если вы ее оставите в грязи, она не двинется, и вы ее найдете вскоре мертвой. Я сам поднял десятки лошадей. Бывает, что нога лошади провалится на мосту. Главное, не дать лошади биться, потому что она ломает ногу, не когда проваливается, а когда бьется. Так же высвободить ноги вперед и дать упор голове лошади, или оперев на плечо, или соединив руки двух людей и пропустив под голову лошади. Она поднимется. Поломки ног у лошади дело сравнительно редкое. Ведь кости их очень солидны.
В большом бою, под Моспиным, нам поездом подвезли резервы – Терскую казачью конную дивизию. Состав товарных вагонов подошел к самому фронту, остановился на высокой насыпи, двери вагонов открылись и оседланных лошадей просто выпихивали из вагонов. Они падали на откос и катились вниз, вскакивали и отряхались как собаки. Казаки за ними следовали, поправляли седла, и сотни тут же строились и шли в бой. Наша батарея вела огонь поблизости, и я мог с интересом наблюдать эту выгрузку. Было несколько поломанных седел, но ни одна лошадь не была покалечена – все пошли в бой. На место первого эшелона пришел второй и также выгрузился. Выгрузка двух эшелонов длилась минут двадцать. Выгрузились сотни лошадей – и ни одной поломки ног. Думаю, что откос был выбран с намерением. Лошади по нему катились, он ослаблял удар.
Толстой в «Анне Карениной» говорит, что Вронский, неудачно опустившись в седле, сломал хребет своей лошади. Сомневаюсь. Седло так устроено, что хребта не касается.
Конечно, холеные лошади более подвержены несчастным случаям, чем степные кони.
Приходится