Когда была совершена рокировка, а именно – штаб-ротмистр от окна к столу, а надворный советник произвёл обратный вояж от стола к окну, в кабинете подала признаки жизни немного тревожная тишина. Но через минуту Александр Игнатьевич полностью лишил её надежды на существование, начав говорить голосом, в котором более не было тех дружественных интонаций, звучавших в начале их беседы.
– Считаю своим долгом признать, господа, что я не хотел бы иметь вас двоих в числе своих… едва не сказал врагов. В числе своих противников. Вы опасные люди. Можете счесть это комплиментом. Вы сумели понять то, что я сказал в нескольких предложениях, лишив меня, тем самым, необходимости подробно излагать вам детали. Надеюсь, что и дальше мы будем понимать друг друга. Итак. Как вы уже поняли, убиенные господа Бабаев, Новиков-Лях и Кошкин были весьма ценными людьми для государства. Ценными, во всех смыслах этого слова. Как вы поняли, а в этом я не сомневаюсь, совершивший сии убийства не найден.
– Или совершившие.
– Простите?
Модест Павлович коротко взглянул на сосредоточенное лицо Кириллы Антоновича и попробовал объяснить свои слова.
– А кто может быть уверен в том, что это был один человек? Это сочли более достоверной мыслью, лишь основываясь на том, что убийства производились через удушение? Я бы позволил себе рассудить иначе – в преступлении, даже при моей полной неосведомлённости в сыскном деле есть две составляющие. Первая – достижение целей любым путём. И не важно, каково преступление по сути – хищение, лжесвидетельство либо смертоубийство. Вторая составляющая – остаться не в подозрении тому человеку, кто и совершил сие действие. В противном случае, преступление может смело именоваться актом благородного возмездия. Почему же нескольким лицам не совершать смертоубийства единым образом, чтобы заставить думать сыскной люд, что преступник, суть, един. Это простой обманный след, по которому может направиться сыскное разбирательство.
– Я не хочу иметь вас своими противниками. И врагами тоже. Ещё несть замечания?
– У меня, – снова бросив взгляд на Кириллу Антоновича, проговорил Модест Павлович, – нет. Пока….
– Я продолжу. Кстати, благодарю вас за внимание. Ваше замечание для меня очень ценно. Итак – не найден. У меня, и у моих коллег, в этом деле, буквально, связаны руки. Я представлю вам отчёт о приглашённых гостях, находящихся там, где были совершены убийства. Едва вы взглянете на чины и титулы сих господ, вы поймёте причину, не позволяющую надеяться на скорое раскрытие преступлений. Все наши действия, как одобренные, так и тайные, привели мизерному результату, о котором я доложу вам позже, но с которым я не смею отправиться на доклад к… не смею, одним словом.
Александр Игнатьевич повернулся к окну и поскрёб ногтем по стеклу.