Сун приветливо улыбнулся Его Неряшливой Милости, сложил ладони под подбородком, поклонился, сощурил без того узкие глаза и пропел:
– Мы честные торговцы, ездим, ловим или покупаем птиц, продаём. Ваша милость не должен опасаться. У нас есть все документы.
– Покажи, – потянулась грязная широкая как лопата ручища. Сун вытащил из маленького тубуса свиток. Комендант развернул скрученную бумагу, прочёл, – грамотный! – и издевательски хрюкнул:
– Торговцы? Да вы такие же птицеловы, как Копыто звездочёт. Подсылы! Шпионы! Вот велю вас пытать, так ли запоёте?
– За что пытать, Ваша милость! – взмолился Сун.
– За вредительство. Кто сено в запрошлом годе пожог? Вы! Кто на стене ратуши похабное слово написал? А? Что молчите? Тот-то! Вы! Кто молочницу убил? Горбашка! Горбан!!!
В грязный покой вбежал действительно горбатый неопределённого возраста мужик с длинными, чуть не до полу руками.
– Горбашка, отведи вредителей в подвал. Пусть с ними Макуша потолкует. Думаю, они девушку молочницу сегодня ночью снасильничали и убили. Вещички их вели обыскать… нет, лучше, пусть сюда принесут. Я сам обыщу. О! И Карика обыщи. Что-то он у притолоки жмётся. Заначил уже денежки, вижу – заначил!
Комендант обладал зверской прозорливостью. Кроме того, прослеживалось что-то общее между встретившимися по дороге маргиналами и данным чиновником. Командир гарнизона отличался военной выправкой и некоторым даже благородством, комендант представлял из себя окончательное и полное быдло.
Кошель с марками, уплаченными за так и не полученную информацию, не замедлил себя явить. Комендант, довольно хрюкнув, выплюнул через губу:
– Десять плетей.
Горбашка сгрёб трактирщика за шиворот и потащил, как куль. Карик при этом не издал ни звука.
– Дожидаться будем, пока он вернётся или сами всё расскажите, – прошамкал комендант, ковыряя грязным ногтем в зубу.
– Мы честные торговцы. У нас документы… – попытался продолжить игру Сун.
– Значит, подождём.
Лицо коменданта сделалось жёстким. Дряблые щеки затвердели. Глаза буравили недотёпистых преступников.
Игорь быстро прикинул, что так оно всё и будет. Пугать их комендант больше не намерен. Дождётся страшного Горбашку и сплавит упрямых шпионов в подвал. Герцог, чистоплюй хренов, завёл себе игрушечную камеру пыток и потихоньку туда бегает утолять нездоровое влечение. Здешние же хозяева творят всё в открытую. И потрошить подозрительных гостей будут на всю катушку, чтобы крики за городскими воротами услыхали. То-то в Меце тихо да безлюдно. Попрятался обыватель от господ, среди которых первый – грязный похмельный скот.
– Мы путешествуем по особому поручению, – процедил Игорь сквозь зубы, выступая вперёд, Суна он аккуратно задвинул себе за спину.
– О, заговорил! Ты прописан в бумаге кучером. Кучер, значит… и какое поручение тебе дал Его Светлость?
– С чего, Вы, уважаемый, взяли, что мы от герцога? –